Приватизация государственной собственности в сельском хозяйстве оказалась самой сложной и болезненной как для отрасли, так и для сельских жителей в силу специфичности производства, условий труда и проживания сельчан. Сельское хозяйство и сельские жители при любых политических, экономических и социальных реформах, которых в их жизни было достаточно, всегда оставались в самом ущербном положении, эти реформы оказывались для них наиболее болезненными.
Основная государственная собственность в сельском хозяйстве, подлежащая приватизации, — это материальное имущество и земля государственных сельхозпредприятий. Вначале приватизации подверглись материальные имущественные активы в увязке с созданием различных форм собственности и хозяйствования в соответствии с Законом Республики Казахстан от 14 января 1992 года «Об особенностях приватизации имущества государственных предприятий» и Указом Президента Республики Казахстан от 10 февраля 1992 года «О неотложных мерах по приватизации имущества государственных, сельскохозяйственных, заготовительных, перерабатывающих и обслуживающих предприятий агропромышленного комплекса». Данным указом предусматривалось на базе структурных подразделений сельскохозяйственных предприятий создание малых предприятий, кооперативов, крестьянских хозяйств, базирующихся на коллективной и частной собственности. Возникли такие формы сельхозпредприятий, как товарищества, акционерные общества и др.
Указ предусматривал право работника приватизированного предприятия, в том числе ушедшего на пенсию, на долю (или пай) в имуществе в соответствии со стажем работы и трудовым вкладом в порядке, определяемом коллективом данного предприятия. Предусматривалось выделение каждому хозяйству (например, крестьянскому) земель для ведения хозяйства на праве постоянного землепользования, исходя из установленного по каждому хозяйству размера средней земельной доли, приходящейся на одного работника.
Члены ликвидируемых или реорганизуемых колхозов, работники преобразуемых государственных сельхозпредприятий получали лишь условную земельную долю без выделения конкретных участков земли на территории преобразуемых предприятий.
Имущество распределялось следующим образом. Был издан Указ президента от 9 марта 1994 года «О передаче части имущества совхозов в собственность директоров», согласно которому директорам, проработавшим на этой должности не менее 20 лет, выделялось 10% выкупной части. Имущество передавалось им во временное пользование на срок не более 5 лет на договорных условиях, и только оставшиеся 80% выкупной части имущества распределялись между членами трудового коллектива.
Однако у директоров предприятий оставалось еще немало способов прибрать к рукам большую часть и этой доли. В итоге основными владельцами имущества приватизированных предприятий или реорганизованных колхозов оказались директора и главные специалисты бывших колхозов и совхозов: зоотехники, агрономы, ветеринарные врачи, инженеры, руководители отделений. В итоге директор за бесценок мог приобрести половину имущества бывшего совхоза. Остальная часть доставалась в основном его заместителям, главспецам, руководителям отделений. Простые члены коллективов оставались с условными долями (паями) на землю. Но в последующем и эти условные земельные доли крестьян постепенно переходили в руки тех же руководителей на условиях аренды или в их собственность в счет долгов, которые перекрывали их имущественные паи на землю практически без всяких условий.
Таким образом, многие крестьянские хозяйства, которые в 1997 году составляли уже 93,5% сельхозформирований, оказались без техники, земли и скота. Положение на селе и в сельских хозяйствах в 90-е годы оставалось удручающим: подавляющее большинство сельских жителей жили в нищете, более 80% имели доходы ниже прожиточного минимума.
Однако это не мешало чиновникам регионов и областей рапортовать о росте крестьянских хозяйств как о главном показателе успеха реформ. К 2002 году их количество достигло 121 тысячи. О причинах стремительного падения сельскохозяйственного производства, роста бедности в селах предпочитали вслух не говорить. Главными критериями успеха реформ вновь оказались скорость и количество.
Если внимательно рассмотреть процесс приватизации на селе, то упомянутым указом президента по существу были амнистированы и легализованы все прежние, сомнительные с точки зрения законности, приобретения директоров. Эта мера властей не может быть объяснена никакой логикой, практической необходимостью или целесообразностью. Это был не просто парадокс, а разрешение на законную «прихватизацию» собственности на селе. И вновь, уже в который раз, экспроприация стала основной проблемой не экспроприаторов, а народа. И вновь основным вопросом государственной собственности в сельском хозяйстве оставалась собственность на землю, точнее, частная собственность. О ее введении не раз декларировалось в важнейших документах власти. Так, частная собственность на землю была признана конституционно. Затем был издан Указ Президента РК «О земле», имеющий силу Закона, в котором была продекларирована государственная и частная собственность на землю. И, наконец, в 1999 году по поручению президента правительство представило на рассмотрение в парламент проект закона «О земле», в котором предусматривалось введение частной собственности на землю, в том числе на сельскохозяйственные угодья.
Однако идея о частной собственности на землю не нашла понимания в обществе. Против выступили многие народные избранники, политические партии, общественные деятели и, как ни странно, ученые-аграрники, включая академиков. Доводы не имели ничего общего с реальностью, научной теорией и мировой практикой, носили эмоциональный популистский характер. В их основе лежали аргументы типа «земля — это мать, а мать не продается». Но именно эти идеи взяли верх над развитием экономики, над здравым смыслом, объективной необходимостью и неизбежностью.
К сожалению, и сам проект закона был сырым, что только усугубило ситуацию. В итоге правительство было вынуждено отозвать его из парламента. Президент отступил. В докладе на сессии Ассамблеи народов Казахстана он теперь говорил: «При отсутствии средств у наших граждан, работающих сегодня на землях сельскохозяйственного назначения, запустить массовый процесс ее покупки и перепродажи означало бы ограбить этих людей, обречь их на батраческую долю. Наше общество к глобальному введению частной собственности на землю еще не готово». Хотя на самом деле основная часть сельских граждан уже была ограблена и обречена, и едва ли у них осталось нечто, что еще можно было потерять.
24 января 2001 года, т.е. практически через год, был принят новый Закон «О земле». Он усилил законодательную базу для введения частной собственности на землю, развития ипотечного кредитования. Однако он так и не решил главного вопроса — вопроса о механизме перевода земли в частную собственность.
Правительство настаивало на продаже земли жителям села. Предполагалось, что каждый из них в свое время стал владельцем условной доли земли, и осталось только обозначить механизм ее распределения. Но их паи постигла та же участь, что и купоны. Население страны в очередной раз оказалось не у дел. Утешает только то, что к тому времени многие крестьяне уже давно лишились своих паев.
Есентугелов А.Е. “Экономика независимого Казахстана: история рыночных реформ”