Присоединение к России ч.4

Продолжение Присоединение к России
первая часть
вторая часть
третья часть

Почему казахи решили присоединиться к России?

Как мы выяснили, решение о присоединении казахов к России принимал не один хан Абулхаир, как пытаются доказать поверхностные и некомпетентные «любители» истории. У некоторых из них язык повернулся назвать Абулхаира предателем, единолично решившим судьбу целого народа. Как показывают серьезные исторические свидетельства, Абулхаир был инициатором процесса, в котором участвовали многие видные бии, ру-аксакалы, батыры, но он не был самодуром-деспотом, тайно договорившимся с Россией.

Гениальный учёный-историк Лев Гумилёв, отличавшийся особым умением видеть роль личности в истории, показал, что исторические события часто являются следствием действий пассионарной личности не в угоду себе или современникам, а в силу исторической закономерности и во благо перспективе развития общества. Потому деятельность такой личности не всегда находит понимание современников. Не все поступки заметных в истории людей можно было оценивать высшими баллами примерного поведения. Особенно интересно поведение пассионариев в контексте евразийской истории, когда их поступки кажутся трудно объяснимыми на первый взгляд. Давние отношения между русскими и татарскими князьями уже могли бы многое прояснить в последующем поведении казахских ханов и русской власти. Именно в контексте евразийской истории попробуем рассмотреть политику Абулхаира.

Примером необычного и неординарного для современников и последующих поколений поведения пассионарной личности может служить поступок Александра Невского, остро чувствовавшего, что нужно родному народу, какую тропу он должен был выбрать в драматичное для его страны время. Как известно, Невский побратался с Сартаком, сыном Батыя, и заключил союзный договор с Ордой.

В книге Л.Н. Гумилёва «От Руси до России» описываются следующие исторические события. В 1240 году дружина молодого князя Александра Ярославовича разбила на Неве шведов, идущих в наступление на Новгород. Победа была достигнута благодаря полководческому таланту князя, доблести и готовности к самопожертвованию его соратников. Через год «низовские дружины» под командованием Александра Невского при поддержке новгородцев и псковичей нанесли поражение тевтонским рыцарям на Чудском озере и снова спасли Новгород. Но между этими двумя сражениями Александр Невский испытал горечь изгнания из Новгорода. И такое происходило не раз.

Вот что пишет Лев Гумилёв: «Каждый раз он приходил «По зову новгородскому», оказывал Новгородской земле огромные услуги: сражался па Неве, на Чудском озере, усмирял воевавшее против Новгорода племя водь — и за-это отстранялся от руководства сторонниками Запада при помощи «демократической» процедуры — вечевого голосования». Причина поведения новгородцев была тривиальной: они боялись усиления княжеской власти, опасались за судьбу «демократического вече». Потому закрывали глаза на опасность с Запада».

В 1237 году рыцари-монахи двух орденов — Тевтонского и Меченосцев, объединившись, создали мощный Ливонский орден, который представлял собой, по словам Гумилёва «военно-духовное государство». Такие государства, как правило, всегда создавались и создаются с целями экспансии. Ливонский орден в XIII веке преследовал цель захватить Прибалтику и продвигаться далее на Русь, при этом насаждая католическую веру. Немецкие рыцари нашли сильных союзников в лице шведов и воинственного племени ливов. Им удалось захватить большую часть Прибалтики, после чего они двинулись на Русь. «К русским немцы и шведы, — пишет Гумилёв, — относились ещё более жестоко, нежели к прибалтам. Если, к примеру, захваченных эстов обращали в крепостное состояние, то русских просто убивали, не делая исключение даже для грудных младенцев». К такой жестокости рыцари привыкли ещё со времён походов в Палестину. Православные, как и мусульмане, неистово защищали свою веру.

Исследователь жизни и творчества Гумилёва, писательница и поэт Татьяна Фроловская в книге «Евразийский Лев», отталкиваясь от гумилёвских рассуждений, глубоко и точно проанализировала поведение князя: «За оборону православия пришлось заплатить исключительно дорогую цену. Любимый Гумилёвым Александр Невский «волевым решением» обрывал любые попытки вести какие бы то ни было дискуссии о принятии русскими людьми католической веры. За свою неуступчивость он пережил даже изгнание из княжеского града, однако, его упросили вернуться, когда «псы-рыцари», сменив красные кресты на белых плащах на чёрные, подошли к границам Русской земли…

Да, Александр защитил Русь от агрессивного немецкого рыцарского ордена, но куда большей заслугой следует признать прецедент ориентации на Восток, которому дела не было до того, какому Богу поклоняются русские люди.
Один из самых дальновидных русских политиков проницательно почувствовал: татаро-монголы терпимо относятся к иным вероисповеданиям. Как не ценить союзника, который не посягает на основы духовной жизни твоего народа! Потому и его вера — субстанция, к которой необходимо относиться с не меньшим уважением. И первый закон Ясы — нельзя обмануть доверившегося — князь Александр соблюдал неукоснительно».

Интересы купцов, понимавших выгоду торговли с Западом, продажность князей претили Александру Невскому, денно и нощно думавшему о защите веры, Отечества и единства народа. Он понимал, что главным фактором единства на Руси является православие. Для народа, разбросанного на огромной территории, разобщённого разными экономическими, климатическими, географическими условиями существования, православие выполняло функции не только религии, но и основ мировоззрения, философии, политической и правовой системы, норм этики и морали. Поэтому Александр Невский поддерживал ту часть православного духовенства, которая на деле проявляла заботу о единстве народа и мире на русской земле. Среди русских, в том числе и священников, были те, кто называл Батыя «добрым ханом». На то были основания.

Батый и его сын Сартак свято соблюдали законы Чингисхана. Они с уважением относились к купцам. Купцы не платили налог более одного раза и не теряли более десяти процентов от заявленной стоимости товаров, которые подвозили к месту торговли. Отношение к священнослужителям, независимо от вероисповедания, было уважительным. Запрещалось облагать налогами духовенство всех конфессий. Чингисхан встречался и с мусульманами, и с иудеями, и с христианами, и с буддистами. Влияние идеологии Чингисхана на тюрко-язычных евразийских кочевников было, безусловно, огромным. Признание той или иной религии было личным делом, как и вера в аруаков. Именно эта свобода сказалась на религиозных воззрениях казахов, которые никогда не отличались полным принятием догм ислама и сочетали мусульманство с тенгрианскими традициями. Если Чингисхан терпимо относился к различным религиям, то в отличие от него, Батый отдавал предпочтение исламу и православию. Сартак, как подчёркивает Гумилёв, наиболее благосклонно относился к православию. В этом отношении Сартак импонировал Александру Невскому. Эта симпатия сыграла роль в решении Александра Невского присоединиться к Золотой Орде в противовес своему брату Андрею, решившему присоединиться к Ливонскому Ордену. Князь Александр имел свою «программу русского единства». Он добивался его последовательно, хотя время междоусобиц этому не способствовало. Опирался он, конечно, на православную веру, которую свято хранил. Невский был терпим к иноверцам до тех пор, пока они не посягали на православную веру. Его собственная мать была дочерью одного из кыпчакских ханов, тенгрианца.

Поэтому для Александра Невского неестественным было то насаждение веры, которое проводилось Ливонским Орденом: преимущественно — насильственно или подкупом — избирательно.
Время Александра Невского для Руси было в чём-то схожим с тем временем, когда казахи присоединялись к России. Единство огромной нации ещё не было ощутимым. Внутренней силы для центростремительного сближения не хватало. Русские князья не только не объединялись, но использовали внешнюю силу в своих интересах. Так, например, некоторые из них могли в борьбе за власть обращаться к половцам. Но ко времени Александра Невского половцы рассеялись и потеряли своё влияние. Из двух внешних сил: Ливонского Ордена и Золотой Орды Александру Невскому ближе оказалась Золотая Орда. Религиозный фанатизм рыцарей угрожал русской нации гораздо больше, чем компромиссы с татаро-монголами. Саму структуру монгольского ханства Невский понимал очень хорошо. Верховным правителем был каган. Его сыновья, внуки, правнуки управляли централизованными автономными военными государствами — Ордами. Дети ханов были султанами. Почти на одном с ними уровне были тарханы, приёмные дети хана, нередко военачальники. Затем шли нояны — полководцы.

Особое внимание заслуживает традиция усыновления, как дипломатический ход в отношениях племён ещё со времен древних тюрков. Приёмный сын хана, прежде чем быть возведенным в ранг тархана, становился «анттасом», «клятвенным братом» одного из родных сынов хана. Отцу Батыя, Джучи. принадлежат следующие слова: «Кандастан анттас артык». Образно это можно перевести как: «Клятвенный брат надёжнее кровного». Высочайшая дисциплина в татаро-монгольском войске была скреплена принципом взаимовыручки и преданности, основанным именно братских отношений. Эти отношения строились на опеке и заботе старшего по рангу, точности выполнения приказов младшего по рангу.

Укреплению позиций Александра Невского способствовал полученный им «жарлык» (указ-грамота) от Батыя. Вот что пишет об этом Лев Гумилёв: «В 1251 г. Александр приехал в Орду Батыя, подружился, а потом побратался с его сыном Сартаком, вследствие чего стал приёмным сыном хана. Союз Орды и Руси осуществился благодаря патриотизму и самоотверженности князя Александра. В соборном мнении потомков выбор Александра Ярославича получил высшее одобрение. За беспримерные подвиги во имя русской земли Русская православная церковь признала князя святым». К этому можно добавить, что на съездах обязательно участвовал епископ Сарский, представлявший интересы Руси при дворе великого хана Берке и являвшийся доверенным лицом хана.

Польза союзного договора с Ордой подтверждалась не только при жизни Невского, но и после его смерти. Например, в 1268 году в борьбе русских против союзных войск немцев и датчан участвовал отряд татаро-монгольских всадников. Победа позволила заключить мирные договоры на условиях, благоприятных для русских. Постепенно, стечением времени и благодаря поддержке Золотой Орды, стабилизировалась и укрепилась власть Александра Невского. Власть стала централизоваться в руках великого князя. А начиная с внука Невского, Ивана Калиты. Москва постепенно стала «центром собирания русских земель». К началу XVI века русские князья находились в полном подчинении у Ивана Третьего, прямого потомка Александра Невского в пятом колене. Именно у Ивана Третьего, как пишет Гумилёв, имелись все основания считать себя Великим князем всея Руси, при котором княжеские междоусобицы прекратились, а независимость от Золотой Орды стала реальностью.
Мечта Александра Невского о русском единстве воплотилась в жизнь.

Через 480 лет после того, как князь Александр присоединился к Золотой Орде, прямой потомок Чингисхана, торе Абулхаир решил присоединиться к России. Присоединение это произошло после ряда исторических военных побед над джунгарами, но в период нестабильной ситуации уже обретённого, но ещё не устоявшегося единства казахской нации, схожего с ситуацией для русских, когда Александр Невский побратался с Сартаком. Аналогию можно провести и, рассматривая ожесточённую истребительную направленность агрессии со стороны ливонских рыцарей по отношению к русским и со стороны джунгар по отношению к казахам: такую войну можно назвать геноцидом.
Абулхаир стремился к единству нации. Ему приходилось, как в своё время Невскому, делать выбор на свой страх и риск. Абулхаир имел довольно полную информацию о внутренней и внешней политике Российской империи. Его действия были предприняты не на пустом месте, а на подготовленной почве мнений авторитетных слоев казахского общества. Ещё в 1708-1710 годах старший би казахов, Толе, объездил земли всех главных 40 родовых общин казахов. Послушать его всюду стекалось много народа. Толе би делился тревогой по поводу усиления Джунгарского ханства и расширения Поднебесной империи. Толе би предупреждал, что грядёт страшное нашествие джунгар. Может начаться взаимоистребительная война, которая, скорее всего, закончится не победой какого-то из двух народов, а уничтожением и исчезновением обоих ханств, земли которых заполонят китайцы. Джунгар Толе би называл «кара калмак,» («коренными калмаками»), чтобы не путать с российскими калмыками, он еще называл их «шуршут», подчёркивая родство с маньчжурами (по женской линии). По казахским преданиям считалось, что Ойрат был женат на маньчжурской женщине. Когда Толе би называл китайцев «кара кытай», он имел в виду -«коренные китайцы». В своих выступлениях Толе би говорил: «Кара кытай каптаса, сары орыс туган агандай болар», то есть: «Если китайцы заполонят (нашу землю), то светловолосые русские будут нам как родные братья». Он добавлял: «Согыс — жут пен бiрдей», «Война подобна джуту». Отмечая, что скотоводство было превалирующим способом обеспечения питания. Толе би прибавлял: «Орыстан жердiн емшегш емудi уйренуiмiз керек» — «Мы должны научиться у русских кормиться от земли, как младенец от матери», чтобы не зависеть от джута, гибельного для скотоводов. В те времена казахи ценили афористичность высказываний. В своих поездках по степи и выступлениях Толе би уже представал не просто известным бием. уважаемым народом, а личностью, болеющей за судьбу всего родного народа. В поездках по главным родовым общинам Толе би сопровождали верховный би Среднего жуза, Казыбек, и верховный би Младшего жуза, Айтеке.

У казахов высказывания известных биев быстро распространялись по степи. Они передавались почти без искажений не только современниками, но из поколения в поколение. Поэтому выражения биев смогли дойти до наших дней.

Казыбек би называл русского царя « Ак. патша», «белый царь». Тут подчёркивалась и национальность, которой были присущи светлые краски во внешности, и вера в благородство. Казахам импонировало, что татарские купцы и башкирские мурзы, бывавшие иногда гостями в степи, жили хорошо. Казыбек би говорил о своих опасениях, о будущем казахской нации, у которой война вынужденно стала образом жизни, когда ни один год без битв и сражений не обходился. Нет просвета. Как будут рождаться и жить выдающиеся люди, без которых нет процветания нации?
Айтеке би брал слово последним. Его выступление дополняло целостную картину выступления трёх биев. Вот пример из книги Торекулова Н. и Казбекова М. «Казактын, би-шешендерi». Айтеке би говорил: «Анау жерде татар тур, баскалармен катар тур. Мынау жерде казак тур, басында айырылмаган азап тур».(«Вот, там живут татары и находятся на одном уровне с процветающими народами, а здесь живут казахи и никак не могут решить проблему единства, без которого нет процветания»). Он имел в виду бесконечные оборонительные войны, проблему джутов и межродовой розни. Айтеке би хорошо знал жизнь татар, поскольку бывал у них, решая всякого рода тяжбы и споры. Видел, что татары в российской торговле занимают сильные позиции, у них немало образованных людей, с детства получивших разносторонние знания, владеющих несколькими языками, знающих не только национальные традиции и хранящих религиозную принадлежность, но и имеющих европейское воспитание.

Благодаря татарам, башкирам, ногайцам у казахов самый большой товарооборот был с Россией. Из года в год скот, а также шерсть и шкуры казахи меняли на разнообразные товары, среди которых значительное место занимали мануфактурные изделия и мука.

Есть казахская пословица: «Бiрге туганнан Kоpi, ipre туган артык» («Названный брат может быть роднее единокровного брата»). Казахи верили, что присоединение — братское и принесёт благополучие. Но был повод и для беспокойства даже у самых оптимистично настроенных людей. В то время у казахов была своя собственная система суда биев, свои обычаи, позволявшие снизить преступность в степи до минимума. У казахов существовало и было весьма распространено такое преступление, как барымта (угон лошадей). Но все барымтачи привлекались к ответственности, к ним относились не как к героям, а как к позору рода. Других видов воровства практически не было. Воровство невест, в отличие от Кавказа, не было распространено, и, как правило, каралось оно смертной казнью парня, укравшего девушку. Убийство тоже было редкостью, оно каралось большими штрафами, а затем изгнанием провинившегося навсегда из рода. Найти себя в дальнейшей жизни ему было сложно. Молва о нем разносилась по всей степи. Потому опасались здравомыслящие казахи того, чтобы молодёжь не научилась каким-то неведомым преступлениям у той части русского народа, которую нельзя отнести к передовой, говоря: «Надандар 6ip-6ipiнe жаксылык акелмес» («Невежды сделать друг другу добро не могут»). Как уже говорилось, казахские посланцы просили у российских властей о сохранении суда биев, который просуществовал довольно долго после присоединения казахов к России (почти до 60-х годов XIX века).

Продолжение Присоединение к России ч.5

Похожие материалы:

Подписаться
Уведомить о
0 Комментарий
Межтекстовые Отзывы
Посмотреть все комментарии