Очерк об общественно-политической и научной
деятельности А. Н. Букейхана (Букейханова)

В июле 1937 года он был арестован в своей московской квартире, где провел последние 15 лет жизни (с сентября 1922 по июль 1937 года) и заключен в Бутырку. Спустя два месяца, 27 сентября, Военная коллегия Верховного Суда СССР приговорила его к высшей мере наказания. «Советскую власть не любил, но признал», — это были последние слова приговоренного к смерти. Приговор приведен в исполнение в тот же день и час: 27 сентября 1937 года. 

Он был «под колпаком» и у старых, и у новых властей, и каждая из них находила повод для выражения недовольства. Царский режим преследовал его, «как известного пропагандиста, бывшего душою всех митингов и петиций и противоправительственных агитаций и как главного инициатора и руководителя религиозно-политического движения киргиз-казахов», а большевистская власть обвиняла в «возглавлении контрреволюционной борьбы Алаш-Ординского правительства против Советской власти в Казахстане», буржуазном национализме, связях с «контрреволюционными центрами в Казахстане и Москве» и даже «японофильстве». Однако не жаловали Алихана Нурмухамедулы Бокейхана по иной причине. Он представлял опасность для власть предержащих своей чистой репутацией, незыблемым авторитетом перед собственным народом и огромным опытом политической деятельности. Но власть советов боялась его как живого, так и мертвого. Именно поэтому до сих пор неизвестно место его захоронения. Таким образом, власть-убийца не только скрыла одно из своих бесчисленных злодеяний, но и, без сомнения, пыталась стереть из памяти народной, вырвать у истории имя великого деятеля и ученого.

А. Н. Бокейхан являлся лидером наиболее передовой части казахской интеллигенции начала XX века. Его знали как ученого-энциклопедиста, основоположника казахского краеведения, автора многочисленных исследований по истории, экономике, этнографии, литературе, хозяйству Казахстана, организатора самой популярной в Степном крае газеты «Казах» (1913-1918) и талантливого публициста.

Он был убежденным сторонником последовательности реформ в обществе, считая радикальные революционные преобразования разрушительными не только для основ государства, но и для нравственных устоев личности. В послеоктябрьский период его обвиняли в «буржуазном национализме», консерватизме, а вчерашние соратники и любимые ученики вдруг становились политическими противниками. Но он молча прощал, веря в их прозрение.
Его целеустремленности можно было только завидовать. К примеру, появлению первой общенациональной газеты «Казах» предшествовало восьмилетнее настойчивое хождение по инстанциям Оренбурга и С.-Петербурга за разрешением властей на издание.
Он не был блестящим оратором, не произносил пламенных речей, как его соратники, не писал стихов и поэм, как ученики. Однако именно он играл роль духовного наставника всей национальной интеллигенции, включая Ахмета Байтурсынова, Мир-Якуба Дулатова, Магжана Жумабаева, Шакарима и др., и оказал значительное воздействие на формирование мировоззрения молодого поколения.

Более 70 лет имя А. Н. Бокейхана исследователи вспоминали в связи с деятельностью партии «Алаш» и правительства «Алаш-Орда» и, как правило, в негативном плане. Сегодня его признают как видного общественного и государственного деятеля, под чьим руководством казахский народ объединился в единую нацию под знаменем «Алаша» и восстановил в 1917 году свою национальную государственность. И все же А. Н. Букейхан прежде всего был ученым-энциклопедистом и оставался им до конца своих дней.
Советское государство поначалу активно использовало обширные знания известного краеведа (эксперт по Казахстану), а затем, выпроводив его в 57-летнем возрасте на пенсию, около 10 лет продержало под домашним арестом-вплоть до июля-сентября 1937 года. Надломленному физически, но не сломленному духовно 67-летнему старцу не дали умереть спокойно. Но прогремевший в застенках Бутырки одиночный выстрел означал — он бессмертен.

А. Н. Букейхан родился 5 марта 1870 года в ауле № 7 Токраунской волости Каркаралинского уезда Семипалатинской области (ныне территория Актогайского района Карагандинской области).
Алихан является потомком Букейхана, сына именитого «кокжала Барак хана», происходившего из рода торе (чингизид). Букейхан один из последних казахских ханов, занимавших ханский престол.

Алихан рос любознательным мальчиком и выделялся среди сверстников силой своего характера и жаждой знания. В 1877 году отец Нурмухамед определил сына в медресе муллы Зафира в Каркаралинске. Успешно завершив учебу в медресе в 1879 году, Алихан переходит в Каркаралинскую начальную русско-казахскую школу, а затем поступает в городское профессиональное училище с четырехгодичным курсом обучения. Всего в Каркаралинске юноша провел более 9-ти лет, семь из которых посвятил учебе в начальной школе и в городском ремесленном училище, где овладел ремеслом «сапожных дел мастера». Об этом можно судить по одному любопытному документу, обнаруженному в госархиве Омской областной администрации, в котором, правда, фамилия Алихана указана как «Нурмухамедов», т.е. по имени его отца. Этим документом является свидетельство, выданное Каркаралинским уездным начальником об окончании ремесленного училища выпускнику вместе с аттестатом.

Вот небольшая цитата из этого документа: «Сын султана Каркаралинского уезда Токраунской волости, Алихан Нурмухамедов… воспитывался в Каркаралинской киргизской мужской школе с 16 сентября 1879 года по 16 июня 1886 года, … по окончательном испытании учеников Каркаралинского трехклассного училища, бывшем в июне месяце 1886 года, получил аттестат об успехах в предметах курса городского училища… Во время пребывания в Киргизской школе, он, Нурмухамедов, с успехом обучался сапожному мастерству и может заниматься этим ремеслом самостоятельно».

Однако 16-летний юноша неудовлетворен полученными знаниями и ремеслом сапожника и, с целью продолжения своего образования, в 1886 году отправляется в г. Омск, который являлся одним из культурных и административных центров Степного края. И мечта молодого человека сбылась: 21 августа он был принят «пансионером» в Омское техническое училище (ОТУ).

ОТУ было открыто в 1882 г. указом императора России с целью подготовки низших технических кадров для строящейся Сибирской железной дороги. Четырехгодичный курс училища, наряду с традиционными предметами, как русский язык, русская история, предполагал достаточно сложные дисциплины, например, теоретическая механика, кинематика, подъемные машины и насосы и т.д. Проводились также практические занятия в столярно-модельной, кузнечно-слесарной мастерских, физико-математических кабинетах. При переходе из 3 в 4 класс, учащиеся командировались летом на заводы, мельницы и в железнодорожные мастерские. В свободное время они занимались игрой на рояле, скрипке, гитаре. В праздничные дни посещали народные чтения, литературные утренники, устраиваемые учительской семинарией, а старшеклассники — танцы в общественном собрании.

Однако интересы Алихана Нурмухамедова не ограничивались учебой в ОТУ или танцами в «общественных собраниях». С 1889 г. он начал сотрудничать с газетой «Особое прибавление к «Акмолинским областным ведомостям» и приложением к ней «Дала уалаятыны? газеті», одного из первых периодических изданий на казахском языке, и поместил на их страницах первые публицистические статьи. В течение 1889 года молодой автор опубликовал на казахском и русском языках более 18 материалов. Тематика его публикаций была чрезвычайно широка. В них 19-летний юноша сумел раскрыть свой критический взгляд на существующий общественный строй, проявив при этом глубокое уважение к лучшим традициям и обычаям своего народа, к его культуре и духовным ценностям. Алихана Нурмухамедова интересовало также традиционное хозяйство казахов, в частности, земледельческое, как это видно из его статьи под названием «О земледелии в Токраунской, Котан-Булакской и Западно-Балхашской волостях Каркаралинского уезда». Этот его интерес позже перерастет в любовь к земле предков и определит его будущую профессию.

В 1890 году, когда подошло время выпуска, он «изъявил желание» поступить в С.-Петербургский лесной институт, в связи с чем директор ОТУ в письме от 28 апреля 1890 г. ходатайствовал перед Каркаралинским уездным начальником «продолжать выдавать Алихану Нурмухамедову стипендии киргизских (казахских) обществ в размере 200 р. в год…», ибо, по мнению автора письма, «поступление вышеозначенного воспитанника Нурмухамедова в высшее учебное заведение крайне желательно ввиду весьма отличных его успехов и способностей… и безупречного его поведения».

Под фамилией Нурмухамедов он принят и в ОТУ. Но в мае 1890 года Алихан обратился к директору училища с заявлением о том, что «действительная его фамилия не Нурмухамедов, а Букейханов», после чего руководитель ОТУ снова отправил письмо к Каркаралинскому уездному начальнику с просьбой сообщить ему — «может ли Нурмухамедов называться Букейхановым». Однако, как свидетельствуют архивные источники, ответ уездного начальника был отрицательным. Аттестат об окончании ОТУ, датированный 14 июня 1890 года, заполнен на имя Алихана Нурмухамедова: «Аттестат. Предъявитель сего Алихан Нурмухамедов, сын султана магометанского вероисповедания, родившийся в 1870 году, окончив полный курс учения в Омском техническом училище, со званием ТЕХНИКА, при отличном поведении оказал в преподаваемых предметах следующие успехи…». Успехи выпускника по преподаваемым предметам были блестящими: по 10 дисциплинам из 14 — оценка «5», по остальным — «4». Таким образом, окончив очередное учебное заведение, получив в канцелярии Степного генерал-губернатора рекомендательное письмо директора ОТУ Е. Н. Доброхотова на имя заместителя директора С.-Петербургского Императорского Лесного института, доктора биологических наук, профессора Бородина И. П., «киргизский мальчик султан Алихан Нурмухамедов» снова отправляется в путь — в Санкт-Петербург. По прибытии в столицу он незамедлительно принят на 1 курс Лесного института и, судя по архивным сведениям, под фамилией Букейханов-Нурмухамедов.
Пребывание А. Н. Букейхана в столице совпало с периодом, когда поднималась новая волна революционного движения и над умами передовой российской интеллигенции и студенческой молодежи властвовала идея революционного преобразования России. Однако прибывший из далекой провинции казахский юноша не был безучастным свидетелем происходящих событий. Более того, если судить по архивным и иным источникам, Алихан находился в авангарде студенческого движения, был одним из организаторов и руководителей студенческих «беспорядков» в столице, участвовал в работе различных литературно-политических ячеек и кружков. К примеру, по мнению ученых, общества исследования Центральной Азии при Оксфордском университете, «в юности Бокейханов был радикальным революционером, социалистом и членом антирусской литературной группы «Зарзаман» («Время горестей»). О его ранних увлечениях идеалами социализма свидетельствует также и французский исследователь А. Беннигсен. И все же отечественные источники более конкретны в характеристике политических взглядов молодого Алихана. Например, кадетская «Наша жизнь» после избрания А. Н. Букейхана в депутаты Первой Государственной думы от Семипалатинской области, писала, что Алихан «В бытность студентом Лесного института принимал самое деятельное участие во всех студенческих делах, всегда примыкал к крайней левой. Во время разгара споров о марксизме, очень энергично отстаивал тезисы экономического материализма». Как можно предположить, под «всеми студенческими делами» подразумевается его участие в студенческих волнениях, и подобное мнение газеты находит документальное подтверждение. К примеру, ЦГАРФ располагает документами, касающимися студенческого движения в С.-Петербурге того периода, в частности, делом «О волнениях учащейся молодежи» под № 3, состоящее из отчетов тайного осведомителя департамента полиции. В нем особенно интересны следующие строки из очередного доноса-отчета: «… мною получены сведения, что среди учащейся молодежи некоторых высших учебных заведений С.-Петербурга замечается сильное брожение… Брожение это является результатом воздействия на своих товарищей некоторых неблагонадежных лиц, стремящихся организовать беспорядки в учебных заведениях. Такое же брожение происходит в Лесном институте…». Далее осведомитель перечисляет имена и фамилии учащихся, замеченных «в подстрекательстве своих товарищей к производству общественных беспорядков от 21 ноября 1893 года», среди которых фигурирует и Алихан Букейханов (фамилия дана без изменения. — С. А.). На пятом листе отчета осведомителя дана более подробная характеристика каждому из них, но самая краткая принадлежит нашему молодому герою, который значится в этом черном списке под № 4: «Букей-Ханов-Нурмухамедов Али-Хан, IV курса — личность сомнительной благонадежности».

Участвуя «во всех студенческих делах», Алихан учился ораторскому искусству, политической полемике, обогащал свои познания в области литературы, искусства, теории общественно-политических, философских наук, в частности, теории марксизма. Однако, важно заметить, что свои знания он черпал не только в аудиториях Лесного института и в студенческих кружках. По свидетельству другого видного государственного деятеля, ученого, профессора математики и соратника А. Н. Букейхана по движению «Алаш» Алимхана Ермекова, Алихан вместе с будущим вождем мирового пролетариата Владимиром Ульяновым-Лениным, экстерном окончил юридический факультет С.-Петербургского университета, а также свободно владел несколькими иностранными языками.

Таким образом, в 1894 году, в период окончания учебы, 24-летний Алихан уже не был тем безусым юнцом, прибывшим из далекого Степного края, а представлял собой блестяще образованного молодого человека, с глубоким интеллектом и широкой эрудицией. В столичных кругах он был известен как знаток теории марксизма, с ярко выраженными чертами лидера. Был знаком со многими общественными деятелями, учеными, писателями и публицистами. Числился в списке лиц «сомнительной благонадежности». Однако в 1894 году, окончив Лесной институт по специальности «ученый-лесовед» и получив одновременно диплом юриста, Алихан возвращается на родину.

Возвращение А. Н. Букейхана в Омск имеет небольшую предысторию. При получении диплома лесного хозяйства молодой специалист был приглашен в состав научной экспедиции, производившей исследование экономического положения крестьян Ялуторовского района Тобольской губернии. Статистические исследования производились летом 1894 года и, по завершении работ, его приглашают в состав другой экспедиции, о чем свидетельствует С. П. Швецов в своей статье, опубликованной в журнале «Северная Азия». Автор пишет, что «… летом в Омск приехала «экспедиция Половцева» для исследования положения переселенцев в степных областях. Состояла она из молодежи студентов, и только что окончивших высшие учебные заведения, по преимуществу сибиряков. Перед тем эта группа производила обследование… крестьян Ялуторовского уезда Тобольской губернии. «Половцевская экспедиция» привела в Омск только перед тем окончившего курс Петербургского Лесного института Алихана Нурмухамедовича Букейхана… Когда экспедиция не была разрешена, Букейхан остался в Омске и стал участвовать в газете».

А. Н. Букейхан с первых же дней пребывания в Омске активно подключился к общественно-политической жизни города и всего Степного края. Поначалу он сотрудничает с газетой «Степной край», которая непосредственно с его участием «достигает небывалого влияния, продвигаясь в первые ряды лучшей провинциальной печати». Более того, А. Н. Букейхан, по мнению С. П. Швецова, «представлял собой марксистское направление в газете и был, несомненно, наиболее ярким его выразителем… даже — единственно ярким». Однако сотрудничество Букейхана со «Степным краем» неоднократно прерывалось. Причиной тому была позиция местной администрации, которая находила, что «всякая газета — зло». Она, путем давления на владельцев газеты, искусственно создавала конфликт между ними и политическими ссыльными, действовавшими рука об руку с местными представителями прогрессивной интеллигенции. И как только «Степной край» покидали ее сотрудники: политические ссыльные, а также близкие к ним представители местной интеллигенции, например, как А. Н. Букейхан, она, по мнению С. П. Швецова, «вновь опускалась на дно и превращалась в уличный листок…». Но, по утверждению другого очевидца, Ф. Виноградова, газета «сумела обслужить нужды уральских рабочих и дать толчок для развития их классового самосознания». Как бы там ни было, А. Н. Букейхан наряду с работой в редакции газеты, «принял место преподавателя математики в низшем лесном училище в г. Омске». В этом учебном заведении, предназначенном для казахских детей, он трудился недолго, т.к. оно примерно в 1895-96 г.г. переехало в г. Кокшетау Акмолинской области, ближе к лесным массивам Казахстана. Однако ученому лесоводу не пришлось долго сидеть «не у дел». Талантливый публицист продолжает свое сотрудничество со многими периодическими изданиями Омска («Киргизская Степная газета» — «Дала уалаятынын газетi», «Степной пионер»), Иркутска («Сибирская жизнь»), Семипалатинска («Семипалатинские областные ведомости»), Ташкента («Туркестанские ведомости») и др. городов Степного края, корреспондирует в столичные газеты.

С 1896 года начинается новая страница жизнедеятельности А. Н. Букейхана. По рекомендации нескольких ученых-сибиряков он избирается в действительные члены Западно-Сибирского отдела императорского русского географического общества (ИРГО) и вскоре принимает приглашение в состав очередной научной экспедиции. «Организация министерством земледелия экспедиции под руководством Ф. А. Щербины для исследования степных или киргизских (казахских) областей привлекла, как и следовало ожидать, самое горячее внимание Букейханова и непосредственное участие в работах». Известная более как «Экспедиция Щербины», названная в честь ее руководителя и начавшая свою работу, по одним источникам с 1897 г., а по другим — с 1896 г., произвела исследование обширных территорий Степного края, в частности, территорий 10 уездов Семипалатинской и Акмолинской областей, и завершила свою деятельность досрочно — в 1903-04 г.г. по решению министра внутренних дел России Плеве. «Материалы, собранные и обработанные экспедицией…», общим объемом в 13 томов, издавались в течение 1903-1905 г.г., по мере их обработки, анализа и подготовки к изданию. С непосредственным участием А. Н. Букейхана к изданию были подготовлены 4, 6, 9 и 11 тома материалов этой уникальной экспедиции.

По мнению С. П. Швецова, руководителя другой научно-исследовательской экспедиции, направленной в Степной край в 1903 году, и позже одного из руководителей АН СССР, «Букейхан А. Н. принадлежит к числу немногих исследователей народной жизни современного Казахстана. В течение ряда лет он работал в составе известной экспедиции по исследованию степных областей в статистико-экономическом отношении, руководимой Ф. А. Щербиной… Кроме непосредственного обследования казахского хозяйства через производство подворной переписи и собирания разнообразного материала, т. Букейхан принимал участие и в разработке собранного материала, как по систематизации и сводке его в различного назначения статистические таблицы, так и по производству анализа и характеристики казахского хозяйства… Работы, произведенные им в экспедиции, отличаются высокой доброкачественностью, обнаруживая в авторе глубокое знание и понимание казахского хозяйства, большую объективность и способность к критической оценке самых сложных явлений казахского хозяйства, до того времени совершенно неизученного».

Кроме того, в Павлодарском, Каркаралинском, Семипалатинском уездах бывшей Семипалатинской и Омском уезде бывшей Акмолинской областей, по данным экспедиции Щербины, А. Н. Букейханом были установлены «естественноисторические районы», которые явились «первой подобного рода работой в Казахстане». А. Н. Букейхану принадлежит также изучение истории казахской земельной общины.

С испокон веков, вплоть до 30-х годов ушедшего столетия, казахская земельная община была родовой, и именно это обстоятельство привело А. Н. Букейхана к изучению строения казахского общества, составлению родовых схем и карты расположения казахских родов на земле предков. В целом, по мнению С. П. Швецова, эти работы весьма значительно продвинули знания ученых о казахском родовом строе. Важно также заметить, что тема родовой земельной общины и, в частности, вопрос о собственности на землю по сей день не теряет своей актуальности. Даже наоборот — эта проблема стоит на повестке дня сегодняшнего Казахстана как никогда остро. Внимательное же изучение трудов А. Н. Букейхана по истории казахской родовой земельной общины и опыта решения земельного вопроса лидерами национального правительства Аkаш-Орды в начале XX века, могло бы снять остроту проблемы сегодня и, с максимальным учетом особенностей отношения коренного населения Казахстана к земле и интересов других национальностей, найти максимально полезное для молодого государства решение.

Как говорилось выше, экспедиция Щербины закончила свою работу досрочно. Для А. Н. Букейхана же деятельность в ее составе завершилась еще раньше — в 1901 году. Но этот год ознаменовался для ученого другим приятным событием: за огромный вклад в дело изучения казахского края А. Н. Букейхан был избран в члены «распорядительного Комитета Западно-Сибирского отдела ИРГО». Организация и открытие в 1899-1900 г.г. омского отдела московского общества сельского хозяйства (ООМОСХ), была также заслугой казахского ученого. В качестве представителя ООМОСХ в 1904 году он участвует в работе съезда «деятелей молочного хозяйства и животноводства» в Омске. Годом раньше А. Н. Букейхан работал в составе третьей научной экспедиции «по экономическому обследованию прилегающих к Сибирской железной дороге районов» под руководством того же С. П. Швецова. В этой экспедиции перед ним стояла задача изучить экономическое состояние животноводческого хозяйства казахов, населяющих районы Сибирской железной дороги от Томска до Челябинка, с чем он блестяще справился. В результате работы в экспедиции А. Н. Букейханом была написана фундаментальная монография о казахской овце и казахском овцеводческом хозяйстве, являющаяся, по мнению руководителя экспедиции, «до сих пор лучшим исследованием этого рода».
Одновременно А. Н. Букейханом была выполнена и другая научная работа — монография о крупном рогатом скоте в северных областях Казахстана, изданная вместе с исследованием по овцеводству.

С 1904 года А. Н. Букейхан снова переключается на общественно-политическую деятельность, работая одновременно, статистиком (чиновником) Омского переселенческого управления и, по материалам экспедиции Щербины, «продолжает разработку некоторых уездов и подготовляет нормы киргизского (казахского) землевладения и землепользования».
Подъем революционного движения 1905 года А. Н. Букейхан встретил работой над нормами казахского землевладения. Но волна первых революционных событий 1905-1907 г.г. вынесла известного ученого-лесовода, статистика, экономиста, историка, этнографа и публициста на арену политической борьбы в качестве ее теоретического основоположника и «безусловного» политического лидера национально-освободительного движения казахского народа. Именно он, по признанию самого начальника Омского жандармского управления в секретном донесении начальнику департамента полиции (С.-Петербург), являлся «душою всех митингов и петиций и противоправительственных агитаций и как главный инициатор и руководитель всего религиозно-политического движения киргизов (казахов)… в степи». Под его руководством с 1905 года казахское национально-освободительное движение обретает ярко выраженную политическую направленность. Это было особенно заметно, после обнародования «Манифеста от 17 октября», предоставившего всем народам колониальной империи свободу слова, совести, собраний и гарантировавшего неприкосновенность личности.
«В конце октября 1905 г., — писал А. Н. Букейхан в своих воспоминаниях, посвященных 10-летию Первой Государственной думы, — интеллигентные киргизы, жившие в Омске, перевели манифест 17 октября на киргизский язык и, с благословения цензора местных газет — вице-губернатора, напечатали в акмолинской областной типографии и послали в степь 10.000 экземпляров. Благодаря подвижности киргизов, в короткое время манифест сделался достоянием всей степи. Повсеместно киргизы съезжались на большие и малые съезды… читали манифест, комментировали его, обсуждали вопросы о будущих выборах в Государственную думу. Киргизы самых отдаленных волостей массами поехали в степные города, где принимали участие на городских митингах…».

Волна политических манифестаций и митингов, собраний и съездов прокатилась по всей широте казахских степей. Но самая активная деятельность развернулась в г. Омске, во главе ее находился А. Н. Букейхан и, в результате которой в июне 1905 года родилась «Каркаралинская петиция» — первые официальные политические требования казахского народа, выдвинутые перед колониальной властью. Она была, затем подписана 14.500 казахами на Кояндинской ярмарке в Каркаралинском уезде и почтой отправлена на имя царя.
В ноябре 1905 года А. Н. Букейхан участвовал в работе очередного съезда «земских и городских деятелей России» в Москве, где на одном из заседаний произнес следующую речь: «Я являюсь представителем четырехмиллионного киргизского народа, занимающего огромную территорию от Урала до Алтая, от линии Сибирской железной дороги до Омска. Когда я слушал все, что рассказывают здесь поляки, малороссы, латыши и другие, я точно читаю старую книгу. У нас тоже преследуется школа с киргизским языком, нас тоже давит цензура… Крестьянские начальники (большей частью бывшие ротмистры) не допускают при рассмотрении дел киргизского языка. После указа 18 февраля представители киргиз собрались и изложили свои нужды в петиции. Но почта отказалась принять петицию для посылки в Петербург… Ближайшей нуждой киргизов является свобода в употреблении родного языка, особенно необходимая ввиду предстоящей выборной агитации, и я присоединяюсь к предложению тех товарищей, которые просили съезд высказаться за немедленную отмену всех ограничений в правах местных языков».
Вернувшись из Москвы, А. Н. Букейхан активно включился в предвыборную кампанию. Но в отличие от других кандидатов в члены Государственной думы, он свою предвыборную борьбу начал с попытки организовать издание газеты на казахском языке, о чем свидетельствует кадетская газета «Наша жизнь»: «В период 17 октября и после Букейханов собирался издавать газету на киргизском (казахском) языке и уехал в Степь, чтобы потолковать со своими земляками-киргизами о предстоящих выборах и тех задачах, которые неотложны были для киргизского народа».

В первой половине января 1906 года в связи с выборами в Государственную думу в Семипалатинске был назначен областной съезд, где ожидали приезда из Омска А. Н. Букейхана. Однако по пути он был задержан представителями колониальной власти, которые охотились за ним с октября 1905 года, и заключен в павлодарскую тюрьму. Позже в своих воспоминаниях А. Н. Букейхан изложил следующие подробности своего ареста: «Меня арестовали на пути из Павлодара в Семипалатинск, в поселке Ямышевском, 8-го числа января. … Я неоднократно обращался к прокурорскому надзору с просьбою снять допрос, произвести следствие, отдать меня под суд, предполагая при этом выйти из тюрьмы до суда. Но г.г. тюремщики имели совсем другие виды, сажая меня в тюрьму «на здорово живешь».
Понимая всю незаконность своего задержания и заключения в тюрьму, А. Н. Букейхан предпринимает все возможные меры, включая отправленные в адрес премьер-министра России графа С. Ю. Витте, министра внутренних дел Н. Дурново и министра юстиции М. Акимова телеграммы с просьбой «объявить ему какое-либо обвинение и ходатайствовать о предании его суду или освободить из-под стражи».

Однако администрация продолжала держать А. Н. Букейхана в тюрьме в нарушение всех законов, хотя, по признанию прокурора семипалатинского окружного суда Ждановича, «… преступная его деятельность… в пределах Семипалатинской области ни в каких действиях выразиться не успела, … тем более, что при Букейханове во время его задержания ни книг, ни брошюр, ни изданий преступного содержания, предназначенных для распространения, не найдено». Вся его вина перед колониальной администрацией Степного края заключалась в том, что он являлся «лицом, наиболее популярным среди киргизского (казахского) населения» и «… стоял во главе революционной партии». Представители царской власти небезосновательно предполагали, что содержащийся в павлодарской тюрьме Букейхан есть теоретический основоположник казахского национально-освободительного движения («… пропагандист, бывший душою всех митингов и петиций и противоправительственных агитаций») и его политический лидер («… главный инициатор и руководитель религиозно-политического движения киргизов»). Более того, в статье, опубликованной незадолго до своего ареста на страницах газет «Степной край» (Омск) и «Семипалатинский листок», под названием «Все тайное станет явным» А. Н. Букейхан чиновников царской администрации назвал «могильщиками приказного строя», превратившими казахские степи в «сатрапию» и грозно предостерегал, что их «дни сочтены»: «Не умножайте свои преступления, могильщики приказного строя, ваши дни сочтены. С вами мы рассчитаемся в русском представительном собрании». Автор статьи дает понять, что впредь намерен бороться с беззаконием, царящим в Казахстане, через представительное собрание, имея в виду Государственную думу, из чего можно сделать вывод, что он выставляет свою кандидатуру в члены Государственной думы.
Колониальная власть действительно опасалась его избрания в депутаты Думы и не сомневалась в том, что казахский народ выберет в члены представительного собрания своего популярного лидера и его сторонников. Это и явилось основной причиной ареста и бессрочного содержания казахского лидера в тюрьме, в чем можно убедиться из следующих строк архивного документа: «… в виду крайней конспиративности последнего и упорного его желания оказать влияние и принять, возможно активное участие в проведении вопросов в Государственной Думе, Командующий Войсками (сибирского военного округа) изъявил желание в том случае, если дело о Букейханове будет прекращено Прокурорским надзором, в порядке 1035 ст. Уст. Угол. Судопроизводства, дать этому делу направление в административном порядке, с БЕЗУСЛОВНОЙ ВЫСЫЛКОЙ Букейханова из пределов Степного края, т.к. по общему мнению, не исключая лиц Прокурорского надзора, Букейханов представляется, безусловно, опасным, но умным и ловким агитатором».

Для безусловной высылки из Степного края царская администрация под благовидным предлогом переводит А. Н. Букейхана из павлодарской тюрьмы в омскую с тем, чтобы, не вызывая недовольства казахского народа, выслать его за пределы родных степей. Но неожиданный поворот событий помешал властям в осуществлении этого плана: «15 апреля 1906 года меня перевели в омскую тюрьму, откуда выпустили 30 апреля, когда стало известно, что я единогласно избран выборщиком в своей волости».
Выборы в Государственную думу в Казахстане были назначены в последнюю очередь. В Семиреченской области ко дню роспуска 1-й Государственной думы выборы даже не успели состояться. «Киргизы (казахи) имели массу свободного времени сговориться и столковаться относительно кандидатов выборщиков и членов Государственной Думы». А. Н. Букейхан, несмотря на то, что находился в тюрьме, был избран выборщиком от Токраунской волости Каркаралинского уезда Семипалатинской области подобным образом. Выборы же в члены Государственной думы были назначены в Семипалатинске, которые состоялись лишь 15 июня 1906 года. На следующий день «Семипалатинский листок» напечатал следующие поздравительные строки:
«15 июня в Семипалатинске состоялись под председательством тов. прокурора Омской судебной Палаты г. Висковатова выборы в члены Государственной думы от киргизского населения Семипалатинской области. Единогласно избран ученый-лесовод, киргиз Каркаралинского уезда Токраунской волости, Алихан Нурмухамедович Букейханов.
Редакция поздравляет киргизский (казахский) народ с таким результатом выборов, т. к. в лице г. Букейханова киргизы приобретут истинного борца за их интересы в Государственной думе, где он как никто другой сумеет выяснить все нужды и желания киргиз».
17 июня, по сообщению той же газеты, «в помещении приказнического клуба состоялось чествование его, как члена Гос. Думы». В Санкт-Петербург для участия в работе Государственной думы первого созыва он выехал лишь 3 июля 1906 года, доехав до места своего назначения незадолго до роспуска 1-й Думы. 9 июля Первая Государственная дума была распущена, а ее депутаты насильственно разогнаны. Но большинство членов 1-й Думы, не согласные с ее насильственным роспуском, среди которых находился и А. Н. Букейхан, тайно собрались в г. Выборге, где ими было подготовлено обращение к царю и отдельно — «Народу — от народных представителей», известное более как «Выборгское воззвание». Историческое обращение было подписано более 200 депутатами, в том числе и А. Н. Букейханом. В нем депутаты обвиняли правительство в преследовании Думы за ее требование принудительной экспроприации земли в пользу крестьян, призывали народ не платить налоги, не давать новобранцев в армию и т.д.
Первая Дума распущена и, с большим опозданием, назначены выборы во Вторую Думу. Выборы в Думу в Казахстане, как в первый раз, должны были состояться в последнюю очередь.

Как говорилось выше, лидер национального движения казахов предпринял попытку издавать газету на родном языке, которая была пресечена официальными властями его арестом и заключением в тюрьму. После роспуска 1-й Думы многоопытный журналист и талантливый публицист А. Н. Букейхан, по свидетельству «Нового энциклопедического словаря» Брокгауза — Ефрона, в 1906-1907 г.г. редактировал омские газеты «Иртыш», «Омич» и «Голос степи», являющиеся официальными органами омского городского и Акмолинского областного комитета конституционно-демократической партии, одним из руководителей которых был сам Букейхан.
Новое реакционное правительство П. А. Столыпина, назначенное вслед за роспуском 1-й Думы, определило сроком выборов во II Думу в Степном крае февраль-апрель 1907 года. Когда предвыборная борьба в казахских степях только начиналась, II-я Дума уже приступила к работе. И А. Н. Букейхан одним из первых включился в эту борьбу и вторично выставил свою кандидатуру в члены высшего законотворческого органа России. Однако он не был избран во Вторую Думу, как утверждают такие зарубежные исследователи, как А. Беннигсен, Ш. Лемерсье-Келькежей и ученые общества исследования Центральной Азии при Оксфордском университете. Однако причина его не избрания в члены Думы заключалась в другом: он добровольно снял свою кандидатуру. Причину своего поступка лидер казахов подробно описал в «Открытом письме к киргизам (казахам) Семипалатинской области», опубликованном на страницах редактируемой им же газеты «Голос степи». «Изложенные факты решительной попытки администрации помешать моей вторичной кандидатуре в члены Государственной думы заставляют меня со своей стороны пойти навстречу желаниям конституционного правительства и снять свою кандидатуру в члены Гос. думы. Дело в том, что вторичное избрание, в чем я не сомневаюсь, поведет со стороны правительства к кассации выборов и помешает представителю от киргиз Семипалатинской области своевременно явиться на сессию Государственной думы». Но здесь автор указал лишь на одну из причин, вторая, не менее важная, заключалась в другом: «В конце октября 1906 г. партия «Народной Свободы», к которой примыкают все русские мусульмане и членом которой состою я, постановила, чтобы бывшие члены Гос. думы из партии «Народной свободы», лишенные за подписание и распространение «выборного воззвания» своих избирательных прав, не выставляли вторично свою кандидатуру в члены Гос. думы, т. к. это, при массовом повторном избрании бывших членов Гос. думы, подписавших «выборгское воззвание», поведет к неизбежной кассации этих выборов со стороны правительственной власти и может помешать своевременному созыву Гос. думы». Далее автор письма призывает своих избирателей проголосовать за одного из пяти выдвигаемых им вместо себя кандидатов и дает им такое определение: «люди стойкие, искренние, воодушевленные желанием служить родине, а не хозяину», но имена, которых «оглашать до выборов не следует». Среди выдвинутых А. Н. Букейханом в члены II Думы были племянники Абая Кунанбаева Шакарим — известный поэт-философ, ученый-историк, Какитай — один из составителей первого сборника стихов Абая, изданного в 1909 году в С.-Петербурге под редакцией А. Н. Букейхана. А членом II-й Государственной думы от казахов Семипалатинской области был единогласно избран Темиргали Нурекенулы, один из пяти кандидатов, предложенных Алиханом Букейханом.
Вскоре была распущена и II-я Государственная дума, обнародован новый закон о выборах, по которому Государственная дума должна быть «русской и по духу, иные народности должны иметь в Гос. думе представителей нужд своих, но не должны и не будут являться в числе, дающим им возможность быть вершителями вопросов чисто русских». Теперь русское население Российской империи (великороссы, малороссы и белорусы) получило исключительную возможность в вопросах определения государственной политики. По новому закону представительство колониальных окраин значительно сокращалось, а казахский народ вовсе лишился своих избирательных прав. По мнению столыпинского правительства, «инородческое население Степного края не созрело для выборов».

Однако царское самодержавие не ограничилось лишением казахов избирательных прав и подвергло жесткому преследованию его национальных лидеров. Как свидетельствуют строки из «Справки», предоставленной руководством ЦОС ФСБ РФ, «18 декабря 1907 года Особое присутствие С. Петербургской судебной палаты приговорило Букейхана по делу о «Выборгском воззвании» к 3 месяцам тюрьмы. Приговор вступил в законную силу 21 января 1908 года».
На этот раз А. Н. Букейхан был заключен в семипалатинскую тюрьму летом 1908 года. И после освобождения администрация выслала его из Казахстана в Самару, где берет начало новый этап жизни и деятельности лидера национально-освободительного движения казахского народа.
С первых же месяцев пребывания в ссылке А. Н. Букейхан сотрудничал с общественно-политическим журналом «Сибирские вопросы», издававшимся в С.-Петербурге. Предположительно в это же время он был приглашен в состав редакции по подготовке «Нового энциклопедического словаря» Ф. А. Брокгауза (Лейпциг) и И. А. Ефрона (С.-Петербург), а также продолжал сотрудничество со столичными кадетскими газетами «Речь», «Слово». С 1911 года он начинает публиковаться на страницах мусульманских газет «В мире мусульманства» и «Мусульманская газета», также издающихся в столице империи.
Судя по архивным материалам, с 1912 года А. Н. Букейхан активизирует свою политическую деятельность. Например, в «Справке», предоставленной ЦОС Федеральной службы безопасности России, приводятся следующие сведения:

24 ноября 1912 г. в Самаре Букейханов участвовал в собрании, которое было организовано для сплочения сил всех революционных групп Самары, от октябристов до левых;
В 1914 г. Бухейханов неоднократно выступал со статьями в газетах «Речь» и «Казах», в которых он обсуждал землеустроительную политику царского самодержавия в Степном крае.
Хотя здесь необходимо заметить, что А. Н. Букейхан выступал с подобными статьями еще раньше, со страниц журнала «Сибирские вопросы», где с 1908 по 1910 г.г. опубликовал более 10 крупных материалов. В них автор, опираясь на результаты «щербинской» и других экспедиций, разоблачал колониальный характер переселенческой политики царского правительства. Названия некоторых его статей говорят сами за себя: «Переселенческие наделы в Акмолинской области», «Русские переселенцы в глубине Степного края», «Отчуждение киргизских (казахских) орошаемых пашень», «Бюрократическая утопия» и т.д.
С 15 по 25 июля 1914 г. Букейханов — участник «мусульманского съезда» в С.-Петербурге, на который съехались 14 делегатов с мест и 6 членов Государственной думы. Однако и здесь допущена неточность относительно количества участников. А. Н. Букейхан в опубликованном в газете «Казах» отчете под названием «Мусульманский съезд», писал, что на очередной форум мусульман России были приглашены 35 представителей с мест, не считая бывших и настоящих депутатов Думы, и общее число делегатов составило 41 человек. К началу работы съезда по различным причинам не прибыли всего 3 приглашенных и, следовательно, число делегатов было 37-38.
В июле 1914 г. Бухейханов встречался в Самаре с приезжавшим туда А. Ф. Керенским, который в то время был членом IV Думы от Самарской губернии. На съезде Букейханов выступал с докладом о положении киргизов (казахов) России.
В 1915 г. он входил в состав Самарского губернского комитета конституционно-демократической партии. Однако, как удалось выяснить по последним документам, предоставленными руководством ЦОС ФСБ РФ, А. Н. Букейханов уже с 1912 года состоял членом ЦК кадетской партии. В «анкете арестованного», заполненной им собственноручно в июле 1937 года, датой своего вступления в члены ЦК он указал именно 1912 год. В мае и октябре 1915г. Букейханов вновь встречался с Керенским, приехавшим в Самару.
В октябре 1915 г. Букейханов принимал участие в работе областного совещания конституционно-демократической партии, состоявшемся в г. Самаре. На совещании присутствовали делегаты Саратовской, Симбирской и Уфимской губерний.
Как вытекает из архивных сведений, А. Н. Букейханов в период с 1912 по 1915 г.г. участвовал во всех общественно-политических акциях, предпринимаемых Самарской группой кадетской партии и ее Центральным комитетом. Но, несмотря на то, что он находился в политической ссылке за пределами Казахстана, в Самаре вся его общественная деятельность была направлена на защиту интересов казахского народа. Для примера достаточно привести следующие строки из архивного документа, в котором говорится, что «в июне 1914 года… на съезде Букейханов выступил с докладом «О положении киргизов (казахов) в России». И все же самым значительным достижением его политической борьбы в период ссылки стало издание в Степном крае в феврале 1913 года газеты «Казах» — первого в истории казахского народа общенационального периодического издания.
Издание газеты на казахском языке было задумано национальными лидерами, как известно, еще в 1905 году: «На киргизском (казахском) языке пока нет ни одной газеты, точно также киргизы не располагают до сих пор своей типографией. Мысль о том и другом возникала в киргизской (казахской) степи в счастливые дни свободы, но не осуществилась». Появление газеты «Казах» стало большим событием для Казахстана. Она переходила из рук в руки, кочевала из аула в аул и зачитывалась до дыр. Ее номера выписывали во всех уголках Степного и Туркестанского краев, ею зачитывалась казахская студенческая молодежь, обучающаяся в вузах Казани, Томска, Минска, Москвы, Санкт-Петербурга, Варшавы.
Очень высоко оценивают газету «Казах» и зарубежные исследователи, в частности, французские, считая ее как «самую значительную из всех периодических изданий казахов» до революции, «как по качеству, так и по тиражу».

Особое значение придавали издатели газеты самому названию, о чем свидетельствует статья «Турiк баласы» (букв, «потомок тюрков». — С. А.), опубликованная в одном из первых номеров газеты: «Ни один из современных историков не отличает казака (казаха) от киргиза, что непременно отразилось в их сочинениях по истории. Казак есть казак (казах. — С. А.), а киргиз — совершенно иная народность. … Русские, в особенности русское правительство, казаков не называет казаками, а именует иначе — киргизами. Основной причиной тому является наличие у русских «Казачьего войска». И чтобы не путать нас с русскими «казаками», нас стали называть «киргизами» или «киргиз-кайсаками».
Как показывает история, в былые времена основная масса русских не имела традиции ездить верхом, она возникла значительно позднее. Некоторая часть его населения, переняв тюркскую традицию, избрала «вольную верховую службу» и, став похожими на нас, также стала именоваться «казаками». Но мы не должны терять своего имени казак только потому, что и они стали носить это имя. Более того, должны стремиться к поднятию своих корней, к просвещению и, таким образом, сохранить и приумножить национальные традиции, мы обязаны на основе прошлой традиции создать «Казакскую культуру» и «Казахскую литературу». И тогда лишь мы сможем сохранить свое настоящее имя — имя «казака» (казаха).

Что же касается политической ориентации газеты, то она полностью соответствовала реформистским требованиям национальной интеллигенции с А. Н. Букейханом во главе. Свою основную задачу она видела в подъеме самобытной культуры казахов, развитии национального языка и литературы. Одним словом, издатели газеты «Казах» стремились к сохранению казахского народа, как единой нации, и, наконец, восстановлению его национальной государственности, утраченной в результате проводимой Российской империей колониальной политики в течение ХVIII-ХIХ в.в. Об этом свидетельствует программная статья за подписью «А. В.», опубликованная во втором номере газеты: «Веками казахский народ занимал свою территорию и жил своей жизнью, но сейчас степь задыхается от наплыва переселенцев. Каким будет наше будущее? История учит нас, что когда пришлые в культурном отношении превосходят коренное население, происходит поглощение последних. Но если обе стороны, и пришлые, и коренные, в культурном плане уравновешивают друг друга, они могут развиваться, пользуясь при этом равными правами и сохраняя каждая свой национальный характер.
Преобразование экономической жизни казахов отныне кажется неизбежным. Крестьяне занимают наши лучшие пахотные земли, земельные участки реквизированы… иначе говоря, иностранец проникает в наши недра. Само существование казахского народа принимает проблематичный характер. Чтобы сохранить нашу автономию, мы должны изо всех сил бороться за развитие образования и культуры. Мы должны, таким образом, развивать национальную литературу и язык. Мы никогда не должны забывать, что только народ, который сумел создать свою литературу на родном языке, имеет право на независимое существование…».
А. Н. Букейхану, организатору и постоянному автору газеты «Казах», А. Байтурсынову — ее бессменному главному редактору и Мир-Якубу Дулатову, одному из главных сотрудников, удалось собрать и сплотить вокруг газеты цвет национальной интеллигенции и общественных деятелей: ученых, писателей, поэтов, педагогов, врачей, агрономов и т. д. и направить их совместные усилия на защиту национальных интересов. Редакция газеты воздержалась от призыва народа к открытому выступлению против царской администрации, что, по ее глубокому убеждению, было и преждевременным, и не под силу одному казахскому народу. Именно по этой причине возглавляемая А. Н. Букейханом национальная интеллигенция выступила решительно против вооруженного восстания казахского народа в 1916 году. Она обратилась к казахскому народу с призывом отказаться от вооруженного столкновения с колониальными властями, проводила разъяснительную работу в степях и, одновременно, вела переговоры с представителями царского самодержавия в С.-Петербурге о переносе срока призыва казахской молодежи на тыловые работы. При этом лидеры национального движения руководствовались, прежде всего, интересами собственного народа и стратегическим направлением национально-освободительного движения. Они также были убеждены в том, что для достижения успеха в своей борьбе за национальную независимость необходимо использовать оппозиционно настроенные к правительству политические силы самой России и с этой целью сотрудничать с русскими политическими партиями, как, например, с конституционными демократами.
Тем временем газета «Казах», ведя решительную борьбу против колониально-переселенческой политики царской администрации, разъясняла, пропагандировала достижения современной европейской культуры. Боролась с изжитками прошлого феодально-патриархального строя, выступала против местничества, родоплеменных распрей и призывала народ к единению под именем «сына Алаша» в борьбе за национальную независимость.

Пропагандируемая газетой идея национального возрождения охватила самые широкие слои казахского населения, послужила мощным толчком для развития его национального самосознания. Более 5 лет на этой идее воспитывалась и выросла новая блестящая плеяда казахской интеллигенции, которая вскоре, в 1917-1920 г.г., составит костяк первой национальной политической партии «Алаш», сыграет ведущую роль в деле восстановления национальной государственности во главе с Народным Советом (правительством) Алаш-Орда. После установления Советской власти в Казахстане, перейдя на сторону большевиков, новая волна национальной интеллигенции, вплоть до середины 30-х годов, еще будет играть ведущую роль в управлении молодой казахской автономией и исчезнет вместе с последними представителями старшего поколения в кровавых событиях 30-40-х годов. Но все это произойдет значительно позже.

А пока, с появлением газеты «Казах» в 1913 году, заметно оживилась общественно-политическая жизнь Степного края. Национальные лидеры, несмотря на то, что большинство из них находились в политической ссылке за пределами Казахстана, стремились использовать любую возможность, чтобы вернуть своему народу его равные с другими народностями избирательные права, утерянные по закону, принятому 3 июня 1907 года, и возможность иметь своих представителей в Государственной думе. С этой целью А. Н. Букейхан начал сотрудничество с различными думскими фракциями. Например, с фракцией кадетов и депутатов из мусульманской фракции. Благодаря его настойчивости и упорству в 1916 году было организовано бюро мусульманской фракции в IV-й Думе, а сам Букейхан вошел в его состав в качестве единственного казахского представителя. Вскоре по его рекомендации в члены бюро принят второй представитель казахов — Мустафа Шокай, 24-летний выпускник юридического факультета Санкт-Петербургского университета и один из наиболее ярких представителей казахских общественных деятелей и интеллигенции новой волны. Таким образом, более пятимиллионный казахский народ впервые с момента обнародования «3-июньского закона», лишившего казахов избирательных прав и места в российском парламенте, получил реальную возможность конституционным путем бороться за свои права и хоть как-то контролировать ход проводимой правительством колониально-переселенческой политики («земельной реформы»), влиять на суть и содержание готовящихся в Государственной думе законодательных актов, касающихся их прав на собственные земли.
Тем временем, первая мировая война, начавшаяся еще в 1914 году, затягивалась, что не могло не отразиться на состоянии экономики конфликтующих сторон, особенно России. Она несла на себе основную тяжесть войны, рассчитывая в случае победы на соответствующее «вознаграждение», и не торопилась выйти из «игры». Более того, с целью скорейшего ее достижения и выхода из сложившейся кризисной ситуации в экономике и политике внутри страны правительство вынуждено было идти на крайние меры, призвав «инородцев» — казахов указом от 25 июня 1916 года на тыловые работы, чем усугубило свое без того критическое положение. Лидеры казахов во главе с А. Н. Букейханом немедленно вступили в переговоры с правительством о переносе срока призыва, аргументируя свои предложения особенностями экономической жизни и быта казахов. Но они не принесли никаких результатов. И вскоре первые эшелоны с казахскими призывниками двинулись на Западный фронт. К концу года на европейскую войну были отправлены более 12 тысяч казахов.

Не успев вернуться в родные края после безуспешных переговоров с центральными властями в С.-Петербурге, А. Н. Букейхан в декабре 1916 года возглавил уже другую группу казахской интеллигенции, состоящую из врачей, фельдшеров, переводчиков и др., и снова отправился в путь, в штаб Западного фронта в Минске. Основной задачей группы являлась организация быта, условий труда, обеспечение продовольствием, медикаментами и медицинским обслуживанием своих молодых соотечественников, призванных на тыловые работы, а также обеспечение их безопасности в условиях прифронтовой зоны. С этой целью в январе 1917 года А. Н. Букейхан при Земгорсоюзе, расположенном в генштабе Западного фронта в Минске, организовал и возглавил так называемый «инородческий отдел». «Инотдел» взял на себя организацию безопасного труда и быта не только соотечественников-казахов, но и представителей других среднеазиатских народов, как, например, киргизов, сартов и узбеков. Благодаря деятельности этого отдела и лично усилиям А. Н. Букейхана призывникам — «инородцам» удалось избежать многих неприятностей, которые могли бы привести к гибели большого количества людей, незнакомых с современными условиями войны.
С началом Февральской революции 1917 года, А. Н. Букейхан вновь отправляется в путь. А в это время в редакцию газеты «Казах» на его имя отовсюду поступают потоки писем и телеграмм с выражением глубокой признательности и любви, в которых его признавали вождем нации, называли «сыном Алаша». В редакцию поступали также значительные суммы денег, с просьбой их отправителей «учредить стипендию имени Алихана». Возвращающаяся с фронта казахская молодежь через газету выражала свою благодарность за отцовскую заботу, а известные степные поэты и писатели, как А. Байтурсынов, М. Жумабаев, С. Торайгыров, М.-Ж.. Копеев, Г. Карашулы и др. посвящают ему свои произведения.
Тем временем А. Н. Букейхан, вернувшись из С.-Петербурга на родину, немедленно приступил к своим обязанностям уже в роли комиссара Временного правительства в Тургайской области и члена Временного совета по управлению Туркестанским краем. Его соратники: А. Байтурсынов, М. Дулатов, А. Беремжанов, Р. Марсеков, М. Тынышбаев (комиссар Семиреченской области, член Временного совета по управлению Туркестаном), С. Досжанов и др. также вошли в состав местных органов нового правительства и всемерно отстаивали завоевания Февраля, поддерживая демократические реформы новой власти. Один из казахских лидеров накануне Октябрьского переворота писал, что «сейчас в России политические партии раскололись на две группы. Одна группа удовлетворена теперешним завоеванием. Вторая не удовлетворена… Сознательная и лучшая часть народов России поддерживает первую группу… партий». Не удивительно, что антиправительственные акции большевиков были отвергнуты движением «Апаш» во главе с А. Н. Букейханом.

Наиболее оптимальной формой демократического самоуправления для казахского общества лидеры движения «Алаш» считали не Советы, а земство. Многолетняя борьба А. Букейхана за его введение в Степном крае увенчалась успехом лишь после свержения самодержавия. Но из-за организационной неразберихи, нарастающего кризиса в управленческих структурах власти, недостатка средств введение его в Казахстане затягивалось. В то же время, оно наталкивалось на сопротивление Советов на местах. Но необходимо указать, что крайняя малочисленность национального пролетариата отразилась на составе местных рабочих и солдатских депутатов (СРСД). К примеру, среди большевиков г. Верного в конце 1918 года было лишь 5 представителей коренной национальности.
Тем временем в стране назревал кризис власти, нарастало недовольство населения. И с целью недопущения краха, хаоса и большевизма в степи в июле 1917 г. А. Букейхан выступил в газете «Казах» со статьей, в которой говорилось, что ни одна из программ действующих в стране партий, в том числе и кадетской, «не соответствует целям казахского общества». В июле же он заявил о своем выходе из партии кадетов. В другой статье под заголовком «Почему я вышел из кадетской партии» он называл три основные причины, подтолкнувшие его принять это решение. Первая из них заключалась в стремлении кадетов сохранить частную собственность на землю тогда, когда в период проведения т. н. «земельной реформы» казахский народ был насильственно лишен своих лучших земель. А. Н. Букейхан же настаивал на возвращении этих земель. Вторая — кадеты выступали против отделения церкви от государства, казахский лидер — за, с тем, чтобы «улучшить деятельность религиозных структур». И третья, наиболее важная из причин, — стремление кадетов к унитарному государственному устройству и отказ в предоставлении казахскому народу национальной автономии.
По его инициативе на I Всеказахском съезде, состоявшемся 21 — 28 июля 1917 года в Оренбурге, было заявлено о намерении создать самостоятельную политическую партию и выдвинуто требование «территориально-национальной автономии в рамках Российской демократической федерации». Съезд поручил группе во главе с А. Букейханом подготовить проект программы будущей партии, который вскоре был опубликован в газете «Казах». Составители проекта предлагали назвать партию — «Алаш».
Однако проект не обсуждался и не был принят в связи с возникновением новой политической ситуации (захват власти большевиками), заставившей лидеров партии выдвинуть на первое место вопросы национально-государственного устройства. По некоторым данным, формирующаяся партия объединяла в своих рядах до 5 тыс. человек — лучших представителей национальной интеллигенции и степной аристократии.
Однако важно заметить, что первоочередные задачи в проекте программы носили общедемократический характер: всеобщее избирательное право, демократическая федеративная республика во главе с президентом и законодательным органом, равенство входящих в нее автономий, демократические свободы, независимость церкви от государства, равноправие языков и др. Декларируя, что партия стремится «создать для народа благо и культуру», авторы проекта обстоятельно оговаривали самый необходимый для большинства населения степей вопрос о земле. Они выступали против частной собственности на землю, за возврат земель, изъятых, но еще не заселенных переселенцами, а также церковных наделов их прежним хозяевам — аульным общинам.
Обеспечили ли эти положения массовую социальную базу партии? Безусловно, да. Об этом свидетельствуют результаты выборов в Учредительное собрание среди казахского населения страны. Так, по Семипалатинскому уезду список № 5 партии «Алаш» получил 85,5 процента голосов, в Тургайской, Уральской областях — по 75, по Семипалатинску — 33,3 и в Семиреченской области — 57,5 процента. В целом, как предполагал лидер «Алаша» А. Букейхан, национальная партия провела в «учредилку» 43 депутата, среди которых были самые видные деятели «Алаша»: А. Байтурсынов, А. Беремжанов, депутат I и II Думы, М. Тынышбаев, депутат II Думы, комиссар Временного правительства в Семиреченской области, Ж. и X. Досмухамедовы, М. Шокай, глава Кокандской автономии и мн. др. Объективный рост национального самосознания привел к тому, что под флагом «Алаша» объединились практически все слои населения казахского общества. Понятие о национальной автономии приобрело всеобъемлющий смысл и включало все, что составляет содержание национального чувства вообще.

Одна из наиболее важных особенностей возглавляемого А. Букейханом движения состояла в том, что оно постоянно эволюционировало на протяжении 1905-1920 г.г., а с середины 1917 г. начало формироваться в партию, и приближение выборов Учредительное собрание ускорило этот процесс.
Естественный процесс становления партии «Алаш», как политического института, со всеми присущими ему признаками, был сжат во времени, а затем вовсе прерван стремительными революционными событиями, приведшими к Октябрьскому перевороту. Стремясь адекватно реагировать на быстро меняющиеся условия, руководитель партии А. Н. Букейхан достаточно оперативно проводил реорганизацию своих структур. Изменение тактики партии в конце 1917 г. ее лидер объяснял следующим образом: «Народы и окраины, устремившие все свои взоры и надежды на Всероссийское Учредительное собрание, ожидавшие его санкции на право самоопределения, очутились перед фактом разгона… Учредительного собрания. Поэтому многие области вынуждены были объявить государственную самостоятельность». О реакции алашевцев на первые шаги власти Советов, противоречащие пониманию лидерами «Алаша» норм и прав демократии, можно судить по «Памятке крестьянам, рабочим и солдатам», составленной и выпущенной А. Н. Букейханом 1 декабря 1917 г., в которой подвергалось жесткой критике решение СНК от 28 ноября, отложившего созыв Учредительного собрания и принявшего декрет «Об аресте вождей гражданской войны против революции». По нему все члены Временного правительства и депутаты Учредительного собрания подлежали аресту и передаче суду ревтрибуналов. В «Памятке» говорилось, что глава Советской власти В. Ульянов-Ленин является единоличным самодержавным и безответственным правителем, подобно Николаю II, что большевики разогнали столичные городские думы и заявляют, что, мол, «не страдают парламентским кретинизмом». В «Памятке» автор отстаивает приоритет демократических свобод и заключает ее следующими словами: «Запомните, крестьяне, рабочие и солдаты, большевики считают: ответственность перед народом правителей, свободу слова, свободу печати, свободу собраний, всеобщее прямое тайное голосование, неприкосновенность граждан и депутатов, власть народа — буржуазным предрассудком… Запомните, крестьяне, рабочие и солдаты, с лица большевизма спала красная маска революционера и обнажила его сущность черносотенца».
Таким образом, стремясь оградить свой народ от большевизма, лидеры «Алаша» созвали и провели 5-13 декабря 1917 г. в Оренбурге II Всеказахский съезд, который единогласно постановил образовать территориально-национальную автономию и включить в нее все области с преобладающим казахским населением «единого происхождения, единой культуры, истории и единого языка». Мотивы этого исторического решения формировались следующим образом: «Российская республика лишилась власти, пользующейся доверием народа и моральным авторитетом… велика возможность гражданской войны… анархия угрожает опасностью жизни и имуществу казах — киргизского народа… единственным выходом… является организация твердой власти, которую признавало бы все население казах — киргизских областей». В постановлении съезда указывалось, что все национальные меньшинства, населяющие край, пользуются равными правами. Вошедшим в состав автономии «Алаш» народам гарантировалось представительство во всех учреждениях пропорционально их числу. Предусматривалось также обеспечение культурной и национальной автономии, «если в составе автономии «Алаш» окажутся безземельные народы». Съезд избрал правительство — Всеказахский Народный Совет Алаш-Орды из 15 человек, и еще 10 мест были «оставлены представителям других народов» Казахстана. 40 голосами против 18 из трех выдвинутых кандидатур при тайном голосовании председателем Народного Совета Алаш-Орды избран А. Н. Букейхан. Столицей автономии временно выбрана левобережная часть Семипалатинска, переименованная в 1917 г. в гор. Алаш.
При обсуждении вопроса о сроках провозглашения автономии съезд разделился на сторонников немедленного принятия этого акта, и выступавших во главе с А. Н. Букейханом за публикацию и реализацию данного решения после выяснения отношения к нему других народов. Первые оказались в меньшинстве, но после их ультимативного заявления о намерении присоединиться к Туркестанской автономии в том случае, если съезд откажется немедленно объявить автономию, участники съезда единогласно приняли компромиссное решение. Алаш-Орда обязалась в месячный срок выяснить о намерении всех казахов Туркестана присоединиться к автономии «Алаш», а затем объявить решение съезда официально.

Сыр-Дарьинский областной съезд, состоявшийся в январе следующего года, постановил временно оставаться в составе туркестанской автономии, и если Алаш-Орда официально объявит автономию и заключит союз с Кокандом, съезд выразил готовность присоединиться к ней. При этом избранные от области депутаты Учредительного собрания автоматически становятся депутатами будущего алашского Учредительного собрания, призванного принять подготовленный Алаш-Ордой проект Конституции. Конституцию предусматривалось учредить окончательно на Всероссийском Учредительном собрании. Впоследствии печатный орган Алаш-Орды «Казах» разъяснил, что основной причиной отказа в немедленном провозглашении автономии были неопределенность ситуации в крае и положение в соседних регионах, прежде всего в Туркестане и Сибири, где активизировались местные автономисты.
Стремление к самостоятельности в форме автономии, без выдвижения требований о полной независимости, отражало реализм позиции А. Н. Букейхана, который объективно оценивал положение казахского общества. Он учитывал достаточно глубокую интегрированность края в российскую политико-экономическую систему, исторически сложившуюся взаимосвязь России и Казахстана, весьма значительную вероятность утери даже минимальной самостоятельности в случае провозглашения полного суверенитета. Он не мог не видеть угрозу, существующую со стороны Китая. Кроме того, необходимо иметь в виду присущее деятелям «Алаша» стремление провести модернизацию казахского общества, ускорить его прогресс на основе разумного сочетания традиционализма с лучшими достижениями европейской культуры и общечеловеческой цивилизации в целом, о чем не раз подчеркивал в своих многочисленных трудах А. Н. Букейхан.
Отношение же большевистских лидеров к федерации, как форме государственного устройства России, на разных этапах истории общеизвестно. Создание федерации послеоктябрьского периода позволяло Советской власти решить две важнейшие задачи — «удовлетворение» чаяний угнетенных царизмом народностей и сохранение целостности России при прежних границах. Но сама федерация для власти большевиков необходима была лишь как переходная форма к социалистическому унитаризму, о чем, в частности, говорилось во второй программе РКП(б).

С утверждением большевистской власти и стремлением ее руководства в условиях нарастающей гражданской войны сохранить целостность рухнувшей империи, а также утвердить на всей ее территории власть Советов, неразрывно связана история переговоров СНК и Алаш-Орды.
Сведения об образовании Алаш-Орды и других национальных, областных правительств свидетельствовали об усилении рассредоточения власти и разрушения управления империей, стимулировали действия Совнаркома по определению форм взаимоотношений с бывшими окраинами. Так, 19 января 1918 г., сразу после III съезда Советов, было обнародовано решение о создании Комиссариата по делам мусульман России, который должен был содействовать установлению советской власти в Средней Азии и Казахстане и вести борьбу с «национально-буржуазными правительствами». В связи с подготовкой проекта Конституции и необходимостью объединить в рамках Советской федерации национальные окраины, Наркомнац также организовал отделы по делам национальностей и приглашал в центр представителей с мест. В столицу Алаш-Орды — Семипалатинск (Апаш) приглашение (телеграмма) поступило 28 марта 1918 г.: «Просим немедленно командировать представителей для организации Комиссариата по киргизским делам для работ по осуществлению киргизского штата. Захватите соответствующие материалы». Подобная же просьба «делегировать представителей мусульманской революционной демократии для борьбы по осуществлению Туркестанской Советской Республики» была отправлена и в Турккомиссариат. Очевидно, что образование объектов будущей федерации Наркомнац, не утруждая себя «лишней бюрократической работой», предполагал проводить по ранее разработанной для Татаро-Башкирии стандартной схеме. Обращение же к алашординскому Совету скорее всего свидетельствовало об отсутствии в центре достоверной информации о характере национальных организаций Казахстана.
По решению Алаш-Орды в Наркомнац были направлены руководители Западной Алаш-Орды Ж. и X. Досмухамедовы, имевшие при себе решения II Всеказахского съезда 1917 г. По имеющимся архивным материалам можно предположить, что переговоры шли достаточно успешно. Они велись также по телефону: 1 апреля по прямому проводу из СНК В. Ленин и И. Сталин обратились к руководству Алаш-Орды. Переговоры продолжались с 19 час. 45 мин. до 21 часа 30 мин., после чего, по свидетельству Смахана Нурмухамедовича Букейхана, А.Н. Букейхан собрал членов Народного Совета Алаш-Орды в доме Жумеке Оразалина в Семипалатинске и провел совещание, на котором по его предложению было принято решение «признать центральную власть Федеративной Советской Республики» и выдвинуть ряд своих условий. 3 апреля из Семипалатинска в СНК была направлена телеграмма с подробностями своего решения и условий. Телеграмма в Москву была подписана заместителем председателя Алаш-Орды X. Габбасовым, а не А. Букейханом, так как уже 25 января 1918 г. из Оренбурга А. Джангильдин направил в местные органы власти приказ именем СНК арестовать Букейхана, Байтурсынова и Е. Омарова. Попытки арестовать лидера Алаш-Орды предпринимались позже и Семипалатинским Совдепом, в связи, с чем он скрывался в окрестностях Семипалатинска. Но, тем не менее, ход и содержание переговоров Алаш-Орды и Советской власти, безусловно, определялись самим Букейханом.

Суть решения Алаш-Орды и, в частности, телеграммы от 3 апреля, направленной в Москву, сводилась к тому, что определялись границы будущей автономии: Алаш-Орда отстаивала свое право на инициативу созыва Учредительного собрания автономии в тесном сотрудничестве с местным Советом, на сохранение за собой до съезда высшей законодательной и исполнительной власти. На местах власть, по мнению Алаш-Орды, должна была в переходный период принадлежать Советам, «организованным на демократических началах с соблюдением пропорционального представительства от национальностей». Там же, где Советы еще не созданы, предлагалось сохранить казахские комитеты Алаш-Орды, земские и городские органы самоуправления, национальные суды и создать народную милицию.

В телеграмме от 4 апреля на имя Досмухамедовых Алаш-Орда уведомила их об ответе И. Сталина, который считал приемлемым решение Всеказахского съезда при условии признания Алаш-Ордой власти СНК как центральной и Советов на местах, поручила требовать немедленного освобождения арестованных местными Советами членов Алаш-Орды и других национальных организаций. Но, как выяснилось впоследствии, из условий Алаш-Орды для СНК был неприемлем пункт о Советах, «организованных на демократических началах с соблюдением пропорционального представительства от национальностей».

Таким образом, представления большевистской власти и Алаш-Орды о принципах образования федерации, правах входящих в нее автономий и органов на местах не совпадали. Но тем не менее лидеры Алаш-Орды стремились к достижению приемлемого компромисса, перед которым стояли лишь два возможных варианта — открыто выступить против большевиков или «на время мириться с их засилием». А. Н. Букейхан предложил избрать последний ввиду того, что прямое столкновение в условиях, когда «большевизмом, как эпидемией, был заражен весь организм русского государства» и его разрушительная сила достигла кульминации. По мнению лидера Алаш-Орды, прямое столкновение с Советской властью «вовлекло бы казахское население в кровавую бойню, подорвало бы… основы хозяйственно-экономической его жизни и дало бы подонкам казахского общества возможность вторгнуть идею большевизма в степь, вызвать дифференциацию в обществе и, таким образом, разрушить основы и традиции веками сложившегося национального нашего быта».

Отношение же большевистского правительства к Алаш-Орде в этот момент характеризовалось следующим образом: партия «Алаш» является буржуазно-кадетской, а ее председатель — ставленник Временного правительства, следовательно — враг.

Массовые факты насилия, грабежей и злоупотреблений, которыми сопровождалось, по свидетельству А. Байтурсынова, одного из лидеров «Алаша», большевистское движение на окраинах, представлявших «полнейшую анархию», толкали Алаш-Орду в лагерь вооруженной оппозиции.
Вскоре Советская власть в Семипалатинске пала. 19 июня вооруженные отряды Алаш-Орды прибыли в столицу, 300 милиционеров во главе с офицерами были торжественно встречены представителями Временного Сибирского правительства и военных чинов. «Во время встречи на площадь прибыл известный национальный деятель Букейханов, в честь которого по предложению подполковника Тохтамышева всадники произнесли «Алла». На знаменах белого цвета на киргизском (казахском) языке были начертаны лозунги: «Да здравствует Всероссийское и Сибирское Учредительное Собрание», «Да здравствуют верные сыны родины».

***
Мнение авторов брошюры «Казахи о русских до 1917 г. … А. Букейханов», подготовленной обществом исследования Средней Азии при Оксфордском университете, о том, что А. Н. Букейхан не играл никакой роли после установления Советской власти в Казахстане, не соответствует действительности. Так, в конце 1919 — начале 1920 года он во главе казахской делегации ездил в Москву и, как далее свидетельствует один из алашординцев и членов делегации Алимхан Ермеков, лично встречался с Ульяновым-Лениным и другими вождями пролетарской диктатуры. Руководил работой делегации в процессе переговоров по окончательной выработке положения об автономии Казахстана в рамках Советской федерации. В 1920 году участвовал в работе съезда Учредительного собрания, провозгласившего образование Казахской АССР в Оренбурге, съезд проводился «на условиях центра», чем и объясняется, что в составе руководителей вновь образованной автономии его имя не значилось. Тем не менее, в 1920-1921 г.г. он работал одним из руководителей Наркомзема Казахстана. В 1921 г. после трагической смерти супруги Елены Яковлевны добровольно отстранился от активной деятельности и уехал в родные места — в Токраунскую волость.

Но его нахождение в Казахстане было нежелательным и опасным для Советской власти. В этой связи руководители центра решили «проявить заботу о здоровье старого… марксиста» и отозвать в Москву. Осенью 1922 года он был арестован и под конвоем доставлен в столицу, где его ожидала персональная квартира в бывшем доме графа Шереметьева в центре Москвы. Несомненно, что под этим благовидным предлогом Советы скрывали свою основную цель — изолировать его от народа и держать опытного политического деятеля под контролем.

В Москве с декабря 1922 г. А. Н. Букейхан работал литературным сотрудником казахской секции Центриздата СССР. В 1925 г. его приглашают в состав Особого Комитета АН СССР в качестве эксперта по Казахстану и одновременно предлагают должность профессора в Ленинградском университете. В 1926 г. он трудился в составе научно-исследовательской экспедиции АН СССР в Адаевском уезде (Каз. АССР), в качестве руководителя исследовательской партии. Но в конце 1926 г. был арестован в Актюбинске и доставлен снова в Москву, где отсидел 15 суток в Бутырской тюрьме. Однако после освобождения он продолжает свою работу в казахской секции Центриздата в Москве. Но 1 октября 1927 г. отстранен от должности под видом «сокращения штатов» и до июля 1937 года находился под домашним арестом. В 1934 г. он неожиданно получил приглашение от В. Д. Бонч-Бруевича, соратника В. Ульянова-Ленина, который в своем официальном письме просил А. Н. Букейхана помочь в составлении фонда «Центрального музея художественной литературы, критики и публицистики». Но и эта работа продолжалась недолго. Более того, в течение 1929-1933 г.г. он неоднократно привлекался к следствию, подвергался допросу со стороны следователей ОГПУ-НКВД СССР по поводу «преступных деяний» бывших соратников по Алаш-Орде.

Но, несмотря на то, что национальный лидер находился под неусыпным надзором властей, А. Н. Букейхан поддерживал тесную связь с Казахстаном через своих единомышленников, занимавших ответственные должности в Казахском советском правительстве, руководил и направлял их деятельность с единственной целью — придать казахской советской культуре отчетливо национальный характер. К примеру, в 1923 г. он предпринял попытку создать легальное культурно-просветительское общество из числа национальной интеллигенции, которое, по замыслу автора, должно проявить заботу о подъеме казахской национальной культуры, образования и издательского дела. Им, совместно с А. Байтурсыновым, М. Дулатовым, М. Жумабековым, С. Садвакасовым, М. Жолдыбаевым и др., уже были разработаны Программа и Устав будущего общества, а затем разосланы по всем регионам Казахстана. По единому мнению организаторов, общество должно было носить название «АЛКА» и служить «путеводителем» для деятелей культуры и искусства.

Однако эта идея не нашла поддержки со стороны «казахских большевиков» (С. Сейфуллина, С. Муканова и др.) лишь потому, что исходила от А. Н. Букейхана, лидера «буржуазных националистов», и в 1925 г. был введен запрет на ее агитацию и распространение.

А. Н. Букейхан продолжал оказывать влияние на национальную интеллигенцию вплоть до 1930-х годов через прессу. В течение 1922-1930 г.г. он сотрудничал практически со всеми периодическими изданиями Казахстана и публиковал свои материалы под различными псевдонимами: «Кыр-баласы», «?» (виктория), «Калмакбай», «Читатель» (на рус. яз.). Однако не стремился к свержению Советской власти и не призывал народ к восстанию. Да, он не любил Советскую власть, но признавал, т. к. был убежден, «что единственная власть, которая отнеслась к нам сочувственно — это советская власть. Мы добивались долго (возможно) выделиться в отдельную национальную единицу, и никто кроме советской власти, навстречу нам не пошел…».

Султан Хан АККУЛУЛЫ,
докторант института истории и этнологии
им. Ч. Ч. Валиханова НАН РК.
г. Астана.

Источник: http://www.nklibrary.kz/elib/collect/statyii/life_death.htm

Похожие материалы:

• Партия Алаш. Истоки национальной демократии
• Потери казахов от голода 1932–1933 годов составили 4 миллиона 68 тысяч человек
• Алаш Орда
• Образование КАССР
• Международное антиядерное движение «Невада – Семипалатинск»