По данным Государственного комитета по приватизации, в целом на денежных торгах за период 1994-1996 годов из 3805 акционерных обществ, переданных на приватизацию, было выставлено 1773, продано 1242 (посредством продажи, естественно, госпакетов акций АО)
Началась практика продажи акций и по биржевому методу. В период денежных торгов на Центрально-Азиатской фондовой бирже было продано 174 госпакета акций АО, выставлялось в предлистинг 63 АО, из которых было продано 46 АО.
Имела место продажа АО и на инвестиционных конкурсах. В 1995-1996 годах этим методом было продано 92 АО с суммой инвестиций около 4 млрд 200 млн тенге.
В 1997 году с выставлением на торги еще 1066 госпакетов акций массовая приватизация в основном завершилась.
В целом продажа собственности по использованным методам торгов имела следующую структуру: на английских аукционах — 43% госпакетов, на голландских — 36%, на инвестиционных конкурсах — 8%, на тендерах — 12%, прямой адресной продажей — 1%.
Здесь рассмотрен процесс приватизации государственной собственности в Казахстане, происходивший в 1991-1997 годах, т.е. до завершения массовой приватизации, которой была охвачена основная масса предприятий промышленности, строительства, торговли,общественного питания, бытового обслуживания и других отраслей.
Процесс приватизации по индивидуальным проектам и в сельском хозяйстве рассматривается отдельно, поскольку он в этих отраслях происходил несколько иначе и имел особое значение и последствия для долговременного развития казахстанской экономики, соответственно, сама приватизация и ее последствия оцениваются иначе.
Малая и массовая приватизация происходила под девизом: главное — это скорость приватизации и формирование как можно большего слоя собственников, обеспечив при этом торжество социальной справедливости. Безусловно, и экономические, и политические факторы наступательного ведения рыночных реформ требовали проведения приватизации наиболее быстрыми темпами, нельзя было затягивать процесс слишком долго, ибо это могло стоить для экономики слишком дорого. Ведь от советской системы в наследство достались устаревшие в технико-технологическом плане и давно уже неэффективно работающие предприятия.
Их дальнейшее нахождение в государственной собственности было бы чревато либо массовой остановкой, либо превратило бы их в балласт для государства, их поддержка легла бы огромным бременем на бюджет страны (субсидии, неоправданные инвестиции, растрачивание материальных и трудовых ресурсов и т.д.). В итоге экономический кризис затянулся бы на долгие годы, поставив необратимость только что начатых рыночных и политических реформ под большой вопрос.
Страна не выдержала бы длительного процесса реформирования экономики, не имея реальной перспективы ее роста в ближайшие годы. Да, приватизация, действительно, сама по себе может не привести к эффективному росту экономики, но она является стержнем всех радикальных экономических преобразований, без которых в постсоветской стране не может возникнуть эффективно развивающейся экономики.
Однако все это не оправдывало стратегию «скорость ради скорости», пренебрежительное отношение к народной мудрости «не спеша,но быстро», что означало необходимость разработка и принятия глубоко продуманного закона о приватизации, до конца проработанных форм и способов приватизации, которые привели бы к активному инвестированию производства, к кардинальному изменению ситуации на предприятиях и быстрейшему росту экономики, и только после этого можно проводить приватизацию быстро.
Мы-то вообще не имели элементарного опыта в приватизации государственной собственности, а предстояло приватизировать огромную массу — более 37 тыс. больших, средних и малых предприятий с многообразными индивидуальными особенностями. У нас не было ни теоретической основы и методических материалов, ни возможности для изучения практики приватизации государственной собственности в посткоммунистических условиях (70-летнее пребывание в коммунистическом режиме), со всем многообразием ее форм и методов с учетом особенностей предприятий.
Как известно, скорость — не всегда надежный критерий при осуществлении таких до сего незнакомых, громадных по масштабу и сложности дел. В спешке несложно допустить много ошибок и просчетов, последствия которых могут сказываться в течение длительного времени.
Действительно, совсем скоро стало очевидно, что не были продуманы до конца формы и способы приватизации с оценкой их последствий для экономики и социального положения населения, неправильно были поставлены цели приватизации, не в полной мере были отработаны правовые вопросы, технологии, выбор схемы ее проведения, не были в законе регламентированы вопросы соблюдения приватизаторами ряда постприватизационных условий собственности и их ответственность за их нарушение, вопросы учета долгов приватизируемых объектов при оценке стоимости, которая также определялась без принятия во внимание уровня инфляции и девальвации курса национальной валюты; продажа собственности осуществлялась на формально открытых, но на деле нетранспарентных аукционах, конкурсах и тендерах, не было продумано, как обеспечить надежность и честность приватизации при полном отсутствии политических, экономических и правовых институтов, институтов гражданского общества, создание которых потребует не одного года (страна до сих пор не имеет таких полноценных институтов).
Не совсем корректно поставленные цели — скорость приватизации, формирование как можно большего слоя собственников и восстановление социальной справедливости — придали приватизации не экономический, а социально-политический смысл. Этим объясняется ведение массовой приватизации посредством раздачи гражданам страны купонов на приобретение акций предприятий через ИПФ, предположив, что все, с одной стороны, получат свою долю в общенародной собственности, и это будет справедливо, а с другой — сформируются многочисленные частные собственники, которые станут эффективно хозяйствующими субъектами, поскольку они будут заинтересованы в производительном труде на предприятиях.
Идея купонной массовой приватизации была принесена в Казахстан, насколько мне известно, иностранным советником президента страны г-ном Чангом Бенгом из опыта Чехословакии. Но это было и главной ошибкой в приватизации государственной собственности, которая и завершилась, не сделав никого эффективным «купонным» собственником, так и не сформировав большого слоя эффективных собственников.
Во-первых, бесплатная раздача акций предприятий по своей природе не могла породить эффективных собственников. Во-вторых, приватизация должна стать не социальным, а экономическим процессом, она должна проводиться с целью повышения эффективности, конкурентоспособности и рентабельности предприятий, что возможно при крупных инвестициях в производство. Приватизация и инвестиции, приватизация и рост эффективности производства — неотделимы.
К таким результатам приватизация могла привести только при условии, что собственность попадет в руки эффективных собственников, имеющих возможность инвестировать в производство и способных реструктуризировать предприятия. Такую приватизацию можно было бы осуществлять, только продавая предприятия за деньги на исключительно прозрачных аукционах, конкурсах, тендерах тем, кто предложит высокую цену, лучшие планы реструктуризации и инвестирования предприятий.
Подавляющее большинство ИПФ не имели никаких шансов стать такими собственниками, не обладали ни инвестиционными ресурсами, ни качеством деловых людей, ни эффективными собственниками. Поэтому купонная приватизация сводилась лишь к формальной процедуре обмена одних бумаг — купонов на другие бумаги — акции, не имея перспективы возродить предприятия. Многие предприятия торгующих отраслей несырьевого сектора таковыми остаются до сих пор.
Таким образом, малая и массовая приватизация как через купоны, так и через непрозрачные аукционы и конкурсы стала больше тормозом, чем фактором оздоровления предприятий и роста экономики, поставила многие предприятия на грань экономического краха, а экономику — на рецессию на долгие годы. Раздача собственности под девизом социальной справедливости, продажа предприятий на непрозрачных аукционах и конкурсах стали прикрытием закулисного раздела основной части собственности между небольшой группой влиятельных как на республиканском, так и на местном уровне государственных чиновников. Поэтому приватизацию собственности в Казахстане народ окрестил «прихватизацией».
Она породила крупномасштабную коррупцию, взяточничество и злоупотребления служебным положением. Государственные чиновники наживались, как «прихватывая» лучшие части госсобственности, так и извлекая огромную статусную, т.е. чиновничью ренту. Они получали также и политические дивиденды (что для них было немаловажно), представляя себя борцами за восстановление справедливости, за превращение народных масс в хозяев огромной собственности и участников проводимых в стране реформ.
На деле же бедные становились беднее, богатые — богаче, на одном полюсе общества была основная масса населения, охваченная нищетой, зато ставшая собственниками, а на другом — кучка людей, ставших несметно богатыми, ибо бумаги (купоны) достались народу, а собственность — чиновникам, или «народу — приватизация, чиновникам — прихватизация». Таков был итог индивидуальной и особенно массовой приватизации собственности в Казахстане.
Есентугелов А.Е. “Экономика независимого Казахстана: история рыночных реформ”