Продолжение Присоединение к России ч.1
В конце февраля 1716 года российская экспедиция, в составе которой насчитывалось четыре с половиной тысячи человек во главе с Бухгольцем. отправиласьв цепях укрепления границ в сторону Джунгарии. Там, на границе с ханством, в Ямышёвской крепости, экспедиция подверглась нападению девятитысячного джунгарского войска. Из всех членов экспедиции в живых остались лишь семьсот человек, которые, отступив назад, основали Омскую крепость. Джунгары не понесли никакого наказания за жестокий набег Россия ограничилась только тем, что в 1717 году организовала новую экспедицию во главе со Ступиным, которая восстановила Ямышёвскую крепость. В том же году была воздвигнута Железинская крепость (между Омском и Ямышёвском), а через год — Семипалатинская. В 1720 году экспедиция во главе с Лихаревым основала Усть-Каменогорскую крепость. Эти мероприятия организовывались Россией в целях ограждения от возможных набегов джунгар. Об ответном походе на Джунгарию не было и помыслов. России для вторжения в военизированное государство джунгар требовались большие затраты сил. А планы у неё были совсем другими.
Казахи, как и джунгары, получали раннюю и всестороннюю военную подготовку. Почти каждый юноша в пятнадцать лет был лихим кавалеристом, стрелял метко из лука, виртуозно владел пикой, саблей, дубиной. Но слабость казахов была в отсутствии единоначалия в войске, в рассредоточении малочисленных родовых ополчений на огромной территории.
Широкомасштабное вторжение джунгар в 1723 году началось для казахов неожиданно, хотя они привыкли отражать периодические набеги агрессивных соседей. Джунгары напали в удобный для них момент, когда казахские аулы оказались рассредоточены по зимним стоянкам, находившимся далеко друг от друга. Важную роль сыграло и то, что в степи было немало джунгарских шпионов, прибывших под личиной беженцев от голода и проявлявших готовность стать членами того или иного рода. Казахи радовались гостям, тем более, что малочисленная нация обретала новых членов общин. Дапеко не всегда пришлые были предателями, но тогда, в 1723 году, большая часть «беженцев» выступила на стороне джунгар.
Захватив почти треть казахской территории, джунгары устроили настоящий геноцид. Потому некоторые казахские общины откочевали за пределы родной территории, ближе к Самарканду, Хиве, Бухаре на юге и к Уралу на западе. Именно 1723-1726 годы казахи называют годами великого бедствия. С этим временем казахские аксакалы сравнивают только великий джут 1929-1932 годов. И вежливый отказ со стороны России
казахскому посольству во главе с Кобековым проясняется в свете тех потрясений, которые казахский народ терпел в первом половине двадцатых годов XVIII века.
Развязывание крупномасштабной борьбы джунгар с казахами было победой китайской дипломатии. Сама Поднебесная сосредоточила внушительные военные силы на границах с Джунгарским и Казахским ханствами. России, как мы помним, не хотелось участия в конфликтах на Востоке и истощения там собственных сил. Но взаимное истребление казахов и джунгар приводило к усилению Китая, что уже ставило под сомнение безопасность России. Положение было очень сложным.
Толе би понимал опасность экспансии не только джунгар, но и великой Поднебесной империи, чьи людские ресурсы позволяли заполнить всё пространство степи на территориях и Джунгарского, и Казахского ханств. Потому в конце 1723 года он посетил Джунгарию во главе казахского посольства. Во время приёма у хунтайджи Церена Рабтана он, говоря о цели своего визита, произнёс всего несколько слов: «Казак-калмак.- егiз емес пе?», что в прямом переводе означало: «Разве казахи и джунгары — не близнецы-братья?» Толе би убедил хунтайджи, что два кровнородственных народа истребляют друг друга в угоду чуждой им по крови и традициям соседней империи. Слова эти глубоко задели Церена Рабтана. Он встал с трона и сказал, что сегодня же освободит всех казахов-заложников. Им вернут доспехи, оружие и коней. Из своего табуна он дал Толе би тысячу лошадей.
Однако Церен Рабтан не остановил войну в силу многих причин. Развязав войну в надежде на скорую победу, хунтайджи сам стал её заложником. Ещё два года после визита Толе би война продолжалась с явным успехом для джунгар. В 1725 году положение в войне казалось безнадёжным для казахов. Трудно было поверить, что через пять лет джунгары будут изгнаны с большей части казахской территории.
Отказ России на первое прошение казахов был дан очень тонко, дипломатично. Абулхаир понял, что прежде чем просить о подданстве, казахи должны вытеснить калмаков. Потому следующее посольство в Россию Абулхаир направил уже только в 1730 году, спустя несколько месяцев после Аныракайской победы. Эти месяцы Абулхаир пытался добиться осуществления своей мечты — стать избранным всеказахским ханом. Надежды на власть у Абулхаира были связаны с тем, что ушёл из жизни старший хан всех трёх жузов Болат.
На собранном курултае казахских ру-аксакалов были выдвинуты три возможных претендента: Абулмамбет- от Старшего жуза, Самеке — от Среднего жуза, Абулхаир — от Младшего жуза. Выборы проходили, по традиции казахов, на вершине холма, на открытом воздухе. Присутствовало около сорока аксакалов. Вокруг холма расположились военачальники и рядовые воины. Первым выступал Толе би. По преданиям, Толе би отличался удивительной краткостью и образностью речи, что было достойно бия, мудреца. Толе би отметил заслугу Абулхаир-хана в объединении казахского войска, что привело к победе. Абулхаир справился с ответственностью, возложенной на него и выбравшими его аксакалами, и всем народом. Толе би отметил, что быть верховным командующим войска — это одно, а ханом, которому подчиняются все жузы — другое. Многие знали, что Абулхаир не всегда отличался терпимостью и дипломатическими приёмами в решении спорных вопросов. «Сын тузелмей, мiн тузелмейды «Не наладив критику, невозможно не повторять ошибки». Эта пословица говорит о необходимости критики для преодоления проблем и недостатков. Если в подготовке к военной битве и в бою Абулхаир умел обеспечить единство воинов, то в повседневной жизни быть объединяющим людей лидером было гораздо труднее.
В Самеке обсуждающие видели, напротив, излишнюю терпимость и недостаток решительности. Он был мягким и не слишком быстрым в решении проблем, требующих мгновенной реакции. Большое уважение народа вызывал султан Абулмамбет. Абулмамбет был благородным человеком, который положил на алтарь победы всё своё несметное богатство. Он обеспечил боевыми конями и доспехами джигитов-воинов перед судьбоносными битвами с джунгарами. К власти Абулмамбет не рвался. Прощал многие обиды. Глубоко знал историю и традиции народа: заветы Аз-Тауке (Тауке-хана), народную мудрость. Потому Толе би отметил именно Абулмамбета как достойную кандидатуру.
После Толе би выступали другие руководители племён. По традиции никто не нарушал тишину ни возгласами одобрения, ни протеста. Выступления ру-аксакалов были краткими. Большинство (22) высказались в пользу Абулмамбета. Абулхаир шёл следом( 11 голосов). Совсем немногие (7) высказались за Самеке. После выступления последнего говорившего уже было ясно кого выбрало большинство. В центр круга вышли три верховных бия трёх жузов и сказали слова благословения и напутствия в адрес Абулмамбета. После этого Абулмамбет был поднят на белой кошме и провозглашён ханом. Позже прошли торжества по случаю избрания нового всеказахского хана. А Абулхаир и Самеке, едва дождавшись окончания торжеств, немедленно откочевали на территории своих жузов.
Вскоре Абулхаир отправил новое посольство в Петербург к Анне Иоанновие с просьбой принять его со всем Младшим жузом в подданство. В случае избрания его всеказахским ханом, Абулхаир бы просил подданства всех казахов. Но выслушав выступления ру-аксакалов, он понял, что пока ещё далеко не все готовы принять его решение. Сам Абулхаир от своего решения отступаться был не намерен. И среди видных людей Младшего жуза, где Абулхаир был ханом, было немало его сторонников.
Второе посольство Абулхаира во главе с Койдагуловым и Коштаевым прибыло в Уфу в июле 1731 года, но оно долго не предпринимало решительных действий до получения специального распоряжения Абулхаира, который находился в ожидании результатов выборов все-казахского хана. Посольство тем временем завязало связи с татарскими и башкирскими купцами и мурзами, которые многое могли рассказать о психологии и обычаях русских. Благодаря татарам и башкирам, казахское посольство чувствовало себя в Уфе уютно. Наконец, в сентябре 1730 года прибыл гонец от Абулхаира с указанием приступать к официальной программе действий. Посольство сразу попросило уфимского воеводу Бутурлина о приёме. Воевода ознакомился с посланием хана Абулхаира к императрице Анне Иоанновне. В нём было указано, что решение Абулхаира «поддерживает многочисленный народ Среднего и Младшего жузов». В разговоре с Бутурлиным послы поимённо назвали тех ру-аксакалов, которые дали ант (клятву) Абулхаиру, что пойдут с ним до конца и тоже выступают за присоединение к России. Воевода беседовал с послами несколько часов. По ходу разговора он задал множество вопросов не только политического характера, но проявил большой интерес к истории казахов, родоплеменному составу, решению хозяйственных проблем. Позже Бутурлин встречался с казахскими посланцами за застольями, организованными башкирскими купцами. С середины сентября 1730 года Бутурлин стал активно действовать с целью помочь казахскому посольству подготовить почву для благоприятного исхода миссии, порученной Абулхаиром. На это ушло немало времени, поэтому посольство добралось до Петербурга только в начале 1731 года.
Приём у императрицы Анны Иоанновны состоялся 19 февраля 1731 года. Она написала грамоту хану Абулхаиру и всему казахскому народу о добровольном принятии казахов в российское подданство. А 30 апреля 1731 года в казахскую степь было направлено специальное посольство для сообщения ру-аксакалам Младшего жуза о принятии их в российское подданство и приведении к добровольной присяге. Главой посольства был назначен выдающийся востоковед того времени, переводчик коллегии иностранных дел Кутлумухаммед Тауекелов. Башкир по национальности, он окончил православное духовное училище и писался Александром Ивановичем Тевкелевым. Посольство Тевкелева было наделено неограниченными полномочиями и правами, что было беспрецедентным и в те времена, и сейчас. В дипломатической службе того времени, по сложившимся традициям, послы не имели возможности решать самостоятельно принципиальные вопросы без соответствующих инструкций. Тевкелев же мог самостоятельно выбирать партнёров ЕЮ переговорам, определять условия ведения переговоров и решать вопросы о подданстве того или иного рода-общины. Обязательным было только строгое соблюдение принципа добровольности.
4 июля 1731 года посольство Тевкелева прибыло в Уфу. Там Бутурлин организовал целую экспедицию, дав ещё 60 сопровождающих для посольства, 200 коней и 12 верблюдов. Проводники отлично знали дорогу, обычаи, традиции. По совету Бутурлина Тевкелев взял с собой нескольких влиятельных башкирских старейшин, которых знали и уважали казахи. Для сбора экспедиции потребовалось около двух месяцев. В конце августа необходимые приготовления были закончены. Тогда же навстречу экспедиции выехал отряд в 200 воинов во главе со старшим сыном Абулхаира, султаном Нуралы и ханским зятем, султаном Батыром. Отряд был послан для выполнения функций охраны и одновременно почетного эскорта. 5 октября 1731 года Тевкелев вместе с российской экспедицией и сопровождающим отрядом султана Нуралы прибыл в ставку Абулхаира, находившуюся на левом берегу реки Иргиз. 7 октября в майхане (резиденции) Абулхаира Тевкелев вручил ему грамоту Анны Иоанновны и передал ожидания императрицы, что хан вместе со своим народом «будет содержать себя в непоколебимой верности российскому императорскому престолу». Абулхаир ответил, что казахи — народ вольный, никогда никого не уважали из страха, никогда ни в чьём подданстве не были, а теперь добровольно присягают на верность российским законам, веря в будущее. Их вера основана на мирном существовании татар и башкир в составе Российской империи.
10 октября 1731 года Тевкелев был приглашён на собрание ру -аксакалов, на котором Абулхаир, за ним прославленные батыры Бокенбай, Есет, Кудай-Назар, а затем ещё 27 влиятельных старшин подписали юридический акт о добровольном присоединении Младшего жуза к России. Но это были убеждённые сторонники хана Абулхаира. Были и колеблющиеся, а также оппозиционно настроенные к планам Абулхаира ру-аксакалы, которые опасались усиления ханской власти и ослабления судебной власти биев: всё-таки само решение присоединиться к России несло в себе неизвестность, а потому пугало. Тевкелеву удалось убедить сомневающихся в том, что национальные традиции и обычаи казахов останутся незыблемыми. Он уверял, что суд биев останется на века, С позиции сегодняшнего дня давать такое обещание в империи, где царило римское право, было неоправданным. Но и неопровержим тот факт, что суд биев у казахов действительно просуществовал сто тридцать три года с того момента, как Тевкелев пообещал сохранить его в неприкосновенности. Ответственность его заявлений подтверждает и другой исторический факт. Тевкелев обещал, что казахи будут привлекаться к военной службе только лишь на добровольной основе. Они будут освобождены от воинской повинности. И это было правдой до 1916 года, до тех пор, пока казахов не стали призывать на тыловые работы во время Первой мировой войны.
Благодаря доверию, которое вызывали выступления Тевкелева, 21 ноября 1731 года ещё 30 ру-аксакалов были приведены к присяге на верность российскому престолу на добровольной основе. Большую роль сыграло и то, что Тевкелев быстро усвоил местные обычаи и традиции. Радушный с посетителями, гостеприимный, Тевкелев держался с большим достоинством. Он любил приглашать гостей и сам откликался на приглашения, завязывая все больше знакомств и связей, получая богатую информацию. Тевкелев понял, что такое «Узын-кулак» в казахской степи, когда любознательные и гостеприимные казахи получали от путников информацию о том, что происходит в самых удалённых местах. Через три месяца пребывания в степи Тевкелев уже знал, кто есть кто в Казахском ханстве, и на кого можно опереться в Младшем жузе, на кого — в Среднем, а на кого — в Старшем. Он, например, установил, что самыми ярыми оппозиционерами мнению Абулхаира были его же зятья — султаны Барак и Батыр. Они были прославленными воинами, были уважаемы народом, но в мирной жизни не во всём соглашались со своим властным тестем. Главной причиной недовольства родственников Абулхаира было то, что старшие сыновья и Барака, и Батыра находились в плену у джунгарского хунтайджи. Джунгар-ский глава создал благоприятные условия для содержания аманатов (почётных заложников). Они получили даже чины джунгарских воевод, развлекались охотой, каждого сопровождал эскорт в сто воинов, бывший одновременно и стражей пленников, и охраной. На все предложения Абулхаира о выгодном обмене хунтайджи отвечал отказом. Он верил, что любовь Абулхаира к внукам станет удачным поводом для манипулирования ханом в государственных интересах. Но Абулхаир был глух к подобным хитростям, ставя свои политические цели выше жизни внуков. Он искренне верил в необходимость присоединения к России. «Казахи — народ с открытыми глазами, ушами и сердцем. Пройдёт несколько лет, и большинство народа добровольно присоединится к России», — убеждал Абулхаир Тевкелева. Немало ру-аксакалов было на стороне Абулхаира, но -только не родные зятья. Султаны Барак и Батыр считали тестя жестокосердным человеком, не считавшимся с судьбами внуков. Они опасались, что за присоединение к России хунтайджи может отомстить смертью их сыновей. Хунтайджи считал, что джунгары — потомки воинов Чингисхана, а потому казахи должны подчиняться им, а не русским.
Тевкелев был наслышан о характерах султанов. Барак был непредсказуемым, эмоциональным человеком, Батыр же отличался уравновешенным характером, с ним можно было вести переговоры. Если для Барака не существовало авторитетов, то Батыр прислушивался к мнениям своего шурина, султана Нуралы, и полководца Бокенбай батыра. По приглашению Тевкелева Батыр, Нуралы и Бокенбай побывали у него в гостях 3 декабря 1731 года. В тот же день султан Батыр присягнул на верность российскому трону. Встречи с султаном Бараком Тевкелев избегал. Барак был импульсивным и скорым на решения. Чувствовавший себя на поле битвы как рыба в воде, Барак не мог спокойно жить мирной жизнью. Не успела завершиться Аныракайская битва, как он стал требовать oт Абулхаира вторжения в Джунгарию. На него не действовали доводы, что Китай не позволит никому вторгнуться в Джунгарию, считавшуюся сферой его влияния. Даже Россия не смела вторгаться в Джунгарию, чтобы не столкнуться с Цинской империей. Барака, конечно, можно было понять: в «логове волка», куда не хотел следовать за врагом Абулхаир. находился сын Барака, которого могли «разодрать волчата». Когда Абулхаир отказался следовать по пятам за врагом, Барак, высказав тестю слова тяжёлых,, упрёков, тут же собрался и откочевал вместе со всем своим ополчением на территорию Среднего жуза, поскольку был султаном именно там. Тевкелев понимал, что убеждать Барака бесполезно, потому даже не тратил усилий. В среде правящей восточной элиты, откуда происходил башкирский мурза Тевкелев, ценилась мудрость и всесторонне обдуманное слово. Он следовал восточной мудрости: «Бiлек бipдi жыгады, акыл мынды жыгады» («Силой можно победить одного, умом можно победить тысячи»), выполняя свою трудную миссию.
15 декабря 1731 года по инициативе Абулхаира и Бокенбая Тевкелев направил своих доверенных лиц к хану Среднего жуза Самеке с предложением принять российское подданство. Самеке ответил согласием и заверил своей печатью письменное обещание, что казахи Среднего жуза войдут в состав Российской империи. Но это обещание ещё семь лет оставалось только обещанием на бумаге. В жизнь его претворить было невозможно из-за продолжавшихся набегов джунгар.
Продолжение Присоединение к России ч.3